(продолжение)
Вот она какая Сулейма -
бровь дугой, а очи золотые.
За нее жених и бай-отец
могут заплатить богатый выкуп.
Только не торопится Гнедко
посылать за выкупом. Ромалэ!
Разверните длинный дастархан
и сыграйте мне сегодня свадьбу.
Девушку из замка я давно
в жены взять мечтал. Цена калыма
мне она была не по зубам,
да и кто ж из нас за женщин платит,
если в таборе заведено
полюбовным сговором жениться.
Тут вмешалась старая карга,
что давно слепа на обо глаза
мать достопочтенного баро
грозная гадалка Орландина:
«Полюбовным сговором, Гнедко!
Ты же на аркане ее тащишь!
И жена твоя десятый раз
на сносях! Зачем тебе жениться
на чужой? Иль в таборе у нас
мало девок и не старых вдов?
Не дури, пусть лучше за нее
Табору дадут богатый выкуп.»
Не кричит, не плачет Сулейма,
только головою молча вертит.
Эки люди странные кругом,
на грачей лесных они похожи,
те перед отлетом так галдят.
А в сторонке юноша стоит
рваная рубаха, но серьга
в правом ухе с розовым гранатом.
Трубочку он курит с янтарем,
а на пальце перстень с яркой яшмой.
А глаза у юноши, глаза…
Жизнь за те глаза отдать не жалко.
На нее тот юноша глядит
и бочком, бочком к ней ближе, ближе…
И зачем какой-то там Гафур
будет брать ее женой четвертой,
если, вах, какой красавец тут
огненных очей с нее не сводит.
О, Аллах свидетель, сто рубах
на одну бы рваную сменяла,
чтобы шить ее перешивать
и стирать, и гладить, гладить, гладить…
(продолжение следует)