В кровь презумпцию невиновности
за сердечную нежную слабость.
Не хочу обид я и колкости,
все спишу на невинную шалость.
Скелетов, разбросанных по полу
заверну в тридцать три одеяла,
уберу подальше, на полку их…
новый день распускается калой.
В силуэте ее безупречности
найдет мысль безусловность начала,
с пониманием чувств неизбежности
вновь душа мотыльком моя стала.