И вот прошло немало лет –
Не быть мне знаменитым.
Трудов моих печатных нет,
Хотя я стал маститым.
Извёл бумаги я вагон,
Чернил ушло две бочки.
А все твердят мне: «Эпигон!
Искусства нет ни строчки».
Тружусь вовсю, но дело в том,
Что не видать удачи.
Троим редакторам в дурдом
Ношу я передачи.
Признаться должен, во-вторых,
Что это всё цветочки.
Ведь на могилки четверых
Я возложил веночки.
С тех пор редакторы меня,
К большому сожаленью,
Боятся больше, чем огня,
Чумы, землетрясенья.
Тем временем я так зарос –
Куда там нашим якам!
Я весь пропал в копне волос
Совсем, и даже с гаком.
И у меня везде возник
Такой густой подшёрсток,
Что спать ложись хоть на ледник,
И наст не будет жёсток.
Сказал однажды аксакал,
И подтвердили дети:
Мол, ждёт меня у жёлтых скал
Мохнатый снежный йети.
Один селькор, какой нахал,
В газету дал заметку,
Что сам директор предлагал
Мне в зоопарке клетку.
Видать, как ишака навоз,
Талант мой людям нужен.
И кроме лишь овец да коз,
Никто со мной не дружен.
Обиды гнусные терпеть
Пристало лишь верблюдам.
Похоже, мне не преуспеть –
Подамся к снежным людям.
Средь них достойно буду жить
Без всякого старанья.
Смогу я быстро заслужить
Желанного признанья.
***
эту песню можно послушать на PARNASSE: