Юнца держу я на примете.
Юнец с пеленок умудрен.
Он смело судит о предмете,
ничуть не ведая о нем.
Юнец шагает без печали.
Шагает. Клонится трава.
Он ни за что не отвечает.
Тем паче за свои слова.
Бездумней ветра в чистом поле
юнец глядится молодцом.
Я не учу его. Не спорю.
Смеюсь открыто над юнцом.
А он? А он глядит лазурно.
Ну как тут столковаться с ним?
За юность он ненаказуем.
И потому неуязвим.
И смехом дивным и безгрешным
из-под весенних темных крон
смеется над моей насмешкой -
точь-в-точь такая же, как он.
О тьма неведенья святая!
Хмельное, юное вино.
Они меня смешным считают.
И это мне вдвойне смешно.
Вот и смеемся. Спор окончен.
И хохот над землей встает.
Кто прав и кто над кем хохочет,
сам черт уже не разберет.