Помню, сидели в одной компании,
Где присутствовал одетый по форме гражданский летчик,
Прибывший завоевывать хозяйку
Букет из двенадцати гвоздик
смотрелся совсем по-другому в руке с ромбами,
Запах одеколона говорил, что он только что оттуда,
Где через лобовое стекло проступают скулы бога,
И ответственность висит на каждой рукояти.
Он завоевывал хозяйку,
а мы все попали под его обаяние,
Под эти широкие рукава с ромбами,
под его экипаж с синими робами,
о котором он рассказывал
и лихо пил коньяк из рубиновой рюмки,
Горевшей, как проблесковый маячок
на крыле.
Хотя он был всего лишь штурман,
и его кресло стоит сзади.
Ты попал под обаяние профессии
говорил мне, оправдываясь, внутренний голос.
Социализм, это как обаяние профессии,
я всегда вспоминаю летчика в синей форме,
штурмана с серебряными галунами на погонах, пьющего коньяк,
когда говорят, какое говно этот социализм.