Как-то разошлось по швам, уж прости, родная.
И да, мы не дожили до нашего мая,
И да, я английская мычащая утка,
Готов признаться - мне от этого как-то жутко.
Ну посмейся давай, умеешь же.
Или помнишь, шастала в неглиже
по квартире и вещи прятала?
Дурочка моя проклятая.
И терпела мои рассказы-нелепицы,
будто бы Пашка женится
раз уже пятый, наверное,
и какое у него счастье безмерное
с этой шлюшкой-проказницей.
Как ходили по клубам в пятницу,
и напивались до чёртиков.
Как дружно прыгали с бортиков
той экскурсионной лодочки.
Ты собирала пластмассовые ложечки,
и пыталась раскалывать невский лёд.
Как я разбивал о стену банку с наклейкой "Мёд",
пока ты по телефону трещала.
И кричала потом, кричала.
Как слушали безумные соседские оргии,
как мстили с тобой им ночами зимними, долгими.
Ты читала мне по-английски Бродского,
а мне хотелось чего-то более "плоского",
вроде Паланика, Уэлша, Стивена Кинга.
Ты повесила на стене огромную фотку Ринго.
Уверен, ты по-прежнему слушаешь Beatles,
покупаешь кому-то другому Skittles,
а мне остаётся только напиться.
Рассказал бы хоть кто-то как всё могло
развалиться.