Иду по широкому проспекту. Вечер, туман, мелкий дождь, капли словно повисли в воздухе. Красный житель светофора останавливает меня, стоит рядом по середине улицы и бьет в глаза проносящимися фарами машин. Я в смятении. Смотрю по сторонам, впереди пустая темная аллея, сзади тоже. Слева и справа машины все несутся куда-то, и никому невдомек, что человек в черном балахоне с капюшоном плачет. Не понимает этого стоящий рядом, потому что капюшон надвинут сильно вперед, потому что человек смотрит в другую сторону. Не поймет этого водитель авто, когда слеза, принесенная резким порывом ветра, разобьется о лобовое стекло, не заметит, не отличит, не обратит внимания. Только дождь видит.
Я снова не могу дышать, я задыхаюсь. Человечки сменяют друг друга, синие номера патрульной машины уже стали до боли знакомыми, а я все стою. Я думаю о тебе. Я не могу сделать шаг, потому что вместе с ним мурашки опять побегут по моему телу, и мне будет больно идти. Они бегут быстрее, чем я иду, мысли шаг гораздо быстрее. Они бегают от меня к тебе и обратно, подошвами маленьких босых ножек оставляя глубокие следы в моей душе. Мне больно и поэтому я плачу. Я плачу, я не могу приказать им остановиться, а они, палачи моей души – безжалостны. Я не могу думать, я не хочу думать.
Я задыхаюсь, я ничего не вижу. Я смотрю в темноту, вперед, в размытый мелкими каплями горизонт и вижу там грусть. Я делаю шаг. Стоп, не бегите так быстро, не нужно так сильно бить, пожалейте меня.
В спешке расстегиваю ворот куртки. Легче. Слеза, сорванная ветром с моей щеки, закаленная в боях с дождем, со всего размаху бьет меня в затылок. В глазах мутнеет. Я снова не могу дышать.
Скорчившись от тоски, падаю на колени на мокрый, скользкий асфальт. Хочу стать слезой. Хочу ударить себя за слабость. Хочу оказаться во власти ветра, лететь в потоке таких же чувств куда более сильного, чем я неба. Хочу узнать, о чем плачет небо? (Пауза) Сколько похожих чувств ветер сорвало с лиц людей в моем городе, во всем мире. Я хочу ощутить на вкус их все, закружиться с ними в едином танце. Хочу ударить себя по лицу, по открытому лицу, со всего маха. Хочу стать трезвым. Хочу видеть все ясно.
Я слеза, ветер подхватывает меня и бросает высь. Я душа. Слились воедино чувства и небо. Бешеный танец огней города, то верх, то вниз, колотит как припадочного. Дождь бьется в танце, в агонии чувств. Я вижу много душ, много чувств, много людей в этом танце, они стали каплями – слезами дождя. Мы теперь другие, мы часть другого мира. Мы, люди и есть дождь.
Ветер, неси меня к ней. Я хочу увидеть ее глаза, пока она смотрит в окно, почувствовать тепло пальцев, пока она рисует на стекле картины.
Я стремительно падаю. Мы все падаем вниз, мы хотим покончить с нашими страданиями, с нашими чувствами. Мы хотим размозжить чувства о свои лица, хотим уничтожить мурашки, которые в наше отсутствие продолжают рыхлить кирзовыми сапогами наши души. Я не могу найти себя в толпе внизу, но продолжаю падать. Внизу девушка, она закутывается в шарф и прячет лицо, вжимая голову в плечи. Мы, люди капли кричим, зовем ее, зовем так, как зовет небо. Зов неба никого не оставляет равнодушным, люди подставляют лицо дождю. Я бью ее в лицо. Она скривилась от боли, но через мгновение, ее боль уже радость. Она плачет, теперь она слеза. Теперь она может летать.
Я снова я. Я стою на коленях и какой-то человек-капля, стремительно разогнавшись, бьет меня в горло. Я снова задыхаюсь. Я не могу дышать. Сила его чувств и отчаяния настолько велика, что валит меня с ног…
Я счастлив…