Радио звонко молчало,
Харкаясь fm-волнами,
Песнями Янки Дягилевой
И громкими матами прочих,
Несвязанных генетически
В одно единое целое
Глаз и волос сознательных
Без имени и фамилии.
А воздух, отравленный горечью
Бессмысленной памяти предков,
Придал бесконечности белого
Оттенки кроваво-красного.
Как жаль, не осталось веревок,
И кончилось в ванной мыло.
И, лишь по счастливому случаю,
Я до конца не умер
От грязи, струящейся ливнями,
С трибун и трибунок бархатных,
И с каждой большой табуреточки,
Откуда с остервенением
Пропитые лица политиков,
Вчера еще розово-приторных,
А нынче в упор застрелившихся,
Вещают о новом кризисе
И связанной с ним смертности,
Возросшей на фоне рождаемости
Моральных уродов уродами,
Кнутом заменившими пряники.
Вот так вот бывает весело,
Когда, отрицая все сущее,
Ты смотришь в окно с вдохновением,
Не думая о последствиях.