Июнь – июль. Закат. Распахнутое поле.
В оврагах и логах встает звезда–репей.
Ты любишь этот край и предан вольной воле
Его вечерних и предгрозовых степей.
Ты помнишь, как вчера, на ягодном закате,
На дальних островах, в безлюдье и глуши,
Вздыхал пудовый сом, и – молодости ради –
Бил селезень крылом, срезая камыши.
Ты не был одинок. А вечер не кончался:
В кромешной синеве – темнеющей, густой,
Как бакен месяц плыл, на облаках качался,
Которые текли над самою листвой.
У тополя была серебряная крона.
Он медленно стоял, неслышно, чуть дыша.
И жгло твою гортань от привкуса озона,
От запаха цветов и ветра с Иртыша.
Тебя встречала ночь калеными громами,
Степной салютовал - в зарницах – окоем.
А после слушал ты, как там, за островами
Негромко пел чабан о чем-то о своем.
Трещал его костер. И, чуткий, слышно было,
Губами рвал траву, блестя белками, конь.
Весь этот край – и ты! – все в этой песне было,
И вторила домбре заречная гармонь.
И лег ночной туман. И в некое мгновенье
Пробился сквозь него нетленный огонек.
И было хорошо тебе в уединеньи,
Быть может оттого, что ты - не одинок.
И ты уснул, когда уже светало в поле,
Когда зашла в лога звезда степей – репей.
И затухал костер…Но только от того ли
Ты любишь этот край распахнутых степей.