По-чеховски настырно, как раба,
Я моралиста из себя по капле
Выдавливал, жалея чудака,
Ведь он, однажды, создал нас, не так ли?
Свободен ли, счастливый человек?
И счастлив ли свободный? Бог их знает.
Возможно, счастлив тот, кто весь свой век,
Себя не помня, ближним помогает...
Раб божий, я бежал от вечных тем,
От истин, что твердят из рода в роды,
И соглашаясь, кажется, со всем,
Был неприлично жаден до свободы.
И я мечтал, готовый ко всему,
О буйстве чувств, о безднах ощущений,
Приумножая в ширь и в глубину
Наивный бред опасных заблуждений...
Мой моралист во мне почти иссяк;
Казалось бы, какое наслаждение!...;
Так, разбиваясь спьяну о косяк,
Осознаешь свободу как падение.