Мир октября заполняет легкие, давит грудь. В комнате тихо, темно и холодно, как в плацкарте.
В полупустых вагонах мы мчимся в зиму, чтобы уснуть
И просыпаться где-нибудь летом - хотя бы в марте.
Где-то вдали кашеварит печка, такси гудит, звуки такие обыденные, простые,
Осень не ставит точек - она сплошным текстом строчит, забыв и про запятые.
И ты растрачиваешь дефицит тепла, чтобы сказать о главном не в строчках - между.
И каждый вечер, лишь бы не обожглась, ты аккуратно смакуешь свою надежду.
Вкус как назло не теряется - крепче лишь, был он фруктовым - становится алкогольным.
Ты не кричишь, не плачешь и не звонишь, автоответчик щелкает: "мне не больно".
Верилось ли, сбывалось ли - всё теперь - блажь, суета, так кончаются выходные.
Это своеобразный такой кураж - осенью переполнены - и пустые.
Но под ключицей где-то не спит, дымит, быстро стучит - попахивает горелым.
Это уже не октябрь и не бронхит, вера чего-то отчаянно захотела,
Так захотела - просто не передать. Вера слепа, стремительна и опасна.
Я набираю воздуха, чтобы ждать. Чтобы оставить выдох - для тихого "здравствуй".