Потомок Запорожской Сечи,
рождённый бедною казачкой;
сплелись с ним вихри буйной скачки;
пшеничный чуб, крутые плечи.
Душа, открытая, как степи,
чужие беды близко зная,
нужду и рабство презирая,
готова рвать любые цепи.
Заложен в нём Кубани норов
и бесшабашная отвага,
он с детства признан был ватагой,
где был кулак – вершитель споров.
Ещё был дар великой чести,
и зоркий взгляд, и твёрдость духа,
в движеньях был он легче пуха,
рука – тяжёлая для мести.
Он обладал железной хваткой,
все слову Батьки знали цену;
карал он трусость и измену,
бесстрашен был в горячей схватке.
Пусть не читал он книг учёных –
в крови жила его культура;
законы познавал с натуры,
нуждою с детства изнурённый.
Он жаждал жизни справедливой
для тех, кто на земле трудился;
любил станицу, где родился,
казачий быт неприхотливый.
Недолог путь, но где та мера
к тем, кто пожертвовал собою
и доказал своей судьбою,
что жизнь бессмысленна без веры?
***
Помянем Ивана Кочубея;
пусть в сердцах он будет вечно жив;
он из тех, кто жизни не жалея,
честно революции служил.
Оборвалась жизнь! На чистой ноте
оборвалась песня на лету;
выстрел срезал птицу, но в полёте
не убить крылатую мечту.
***
Носит имя твоё станица;
Ставропольцы гордятся ей;
на Кубани к победе стремится
твой гранитный конь, Кочубей.
Да гранитную шашку с папахой
подарили тебе земляки;
твоих внуков зовут «отчамахи» –
это новых героев полки.
Ты вошёл в наши будни, как сказка,
стал примером моих юных лет;
образ твой и любовью, и лаской,
и сочувствием нашим согрет.
Пусть гудит напряжённо дорога,
и щедрей с каждым годом земля;
только взгляд твой в застывшей тревоге…
А вокруг зеленеют поля.
Январь 1987 года
P.S.
Ты не знал, Кочубей, что «мессия»
не рубил острой шашкой в бою,
что ему наплевать на Россию,
что боится он правду твою,
что опять запылают станицы
после славных, но горьких побед,
что не мерены будут границы,
принесённые «правдою», бед.
Много вас, покорённых обманом,
со свинцовой начинкой в груди,
присягнувших народов тиранам,
полегло на кровавом пути.
Чем волшебнее сказка – циничней
побеждает она разум душ;
разлагая уклад наш привычный.
рвёт живьём свой бессовестный куш.
Верю я лишь своим атаманам,
верю крови, кипящей во мне,
и молюсь, чтоб коварным «шаманам»
не смутить меня даже во сне.
Слишком дорого стоит та школа,
где учились жить наши отцы, –
от того, видно, босы и голы,
без посевов остались жнецы.
Да, история наша богата,
и потерь наших вовсе не счесть,
но (и этому верю я свято)
Русь бессмертна, жива её честь.
Январь 2001 года