Где мерки сняты, там уже скорбят.
И в лица задувает смертный холод
И говорят: "Так рано.. Он же молод.."
Их шепот злой, как в наковальню молот.
Как в вену после смерти лишний яд.
Да пусть простят все близкие. За них
Не за себя молиться стану истово
Пусть буду я последним атеистом
Пусть я молитву положу на стих,
Но вырву тело из небытия
Вобью обратно Душу, и не струшу.
Я похоронные обычаи порушу
Заткнитесь, люди. Вот он снова, я.