Е. А. Попову
На тебе голубой хирургический костюм и белый халат. Ты идешь по длинному тусклому коридору. Ты очень устал. Все. На сегодня хватит. Ты наслаждаешься этим полумраком после яркого, режущего глаза света операционных ламп-рефлекторов. Твои глаза отдыхают после страшного семичасового напряжения. Ты наслаждаешься тишиной после сплошного семичасового крика, мата и противного лязганья титановых инструментов. Ты только что победил смерть.
Господи, в который уж раз…
Ты очень устал, но тебе осталось завершить еще одно дело.
Из-под двери одной из палат в коридор пробивается свет. Ты останавливаешься перед этой дверью на одну секунду и делаешь шаг.
Впервые за долгие-долгие месяцы ты делаешь этот шаг со спокойным сердцем. Тебе больше нечего бояться.
Ты заходишь, здороваешься и аккуратно присаживаешься на край кровати.
Широко раскрытые глазенки шестилетнего человечка смотрят на тебя с таким трогательным сочетанием испуга и надежды. «А вдруг дядя доктор снова будет делать мне больно? А когда дядя доктор отпустит меня домой?»
Сколько раз ты уже видел этот взгляд. Но так и не смог к нему привыкнуть. Так и не смог научиться давить в себе поднимающуюся волной смесь жалости к этому ни в чем не повинному существу, обиды на весь этот несправедливый мир (ну почему, за что должен страдать этот ребенок?!) и злости на собственную беспомощность, подступающую иногда так не вовремя.
Дай Бог, и не научишься.
Ты долго смотришь в эти глаза, до боли знакомые и так часто лишавшие тебя покоя.
Затем твои длинные пальцы тщательно обследуют каждый сантиметр живота ребенка. Ты нажимаешь совсем несильно, чтобы не причинить лишней боли.
У тебя в ушах до сих пор стоит его крик, когда ты впервые увидел его. К этому невозможно привыкнуть. Такое невозможно забыть.
Но сейчас все в порядке. Ты уже не боишься сглазить.
Ты ласково гладишь малыша по голове. Теперь в его глазах вместо испуга читается облегчение. «Сегодня это было совсем не больно».
Ты отрываешь взгляд от ребенка, и тебя уже ждут другие глаза, полные боли, надежды, а в последнее время ты стал замечать в них отчаяние.
Это мама этого мальчика, в которого ты вложил все силы, все нервы, всю душу.
Ты устало улыбаешься одними уголками губ и удовлетворенно киваешь ей головой. Ты не просто доволен результатами осмотра. Это – жест победителя.
Сегодня, буквально за минуту до этого сумасшедшего марафона длиною в семь часов, изматывающего тело и душу, тебе на стол положили самый обычный лист печатной бумаги из какой-то очень центральной и очень научной лаборатории, в котором было самое будничное подтверждение того, что ты вновь оказался сильнее смерти.
Тогда тебе некогда было радоваться. Тебя ждала очередная семичасовая дуэль со старухой в черном…
…А вот теперь ты едва заметным движением головы сказал женщине, что вы втроем победили.
Она все сразу поняла. Ее губы задрожали, в глазах вдруг появились слезы. И – срывающимся шепотом – «Спасибо, доктор…» «Спасибо, доктор» бесконечное количество раз.
Спасибо, доктор!
Малыш каким-то шестым чувством, детской интуицией догадался, что что-то произошло. И почувствовал, что это «что-то» очень хорошее, что скоро он поедет домой и будет гонять по двору мяч или играть с ребятами в прятки – да мало ли у него таких важных дел!..
И вдруг ребенок тихо, совсем по-взрослому заплакал.
Спасибо, доктор!..
Ты берешь ладонь этой настрадавшейся женщины в свои руки и ободряюще пожимаешь ее. «Самое страшное – Господи, неужели? – позади.»
Потом ты разворачиваешься и медленно выходишь из палаты. Дай им побыть вдвоем. Сейчас ты здесь не нужен. Мать только что вновь обрела своего ребенка.
Спасибо, доктор!
Ты улыбаешься. Ты счастлив. Ты знаешь, что живешь не зря. Ты знаешь, ЗАЧЕМ ты живешь.
Спасибо, доктор!..