ХРУЩЁВ
Любимец парноменклатуры,
Что множилась, как под дождём,
Он не был видною фигурой,
Тем паче – маленьким вождём.
Но там, где с кровью выбивали
Признанья, не боясь Христа,
Его карьере ход давали,
И замечали не спроста.
Хоть он любил ходить кругами,
Но знал, где зад и где перёд.
И, если нужно, грыз зубами
Тех, на кого падет черёд.
Не потому ль на пьедестале,
Где сам на праздниках стоял,
Ему нашел местечко Сталин
И, словно другу, доверял?
Но подвело чутьё грузина,
Он позабыл, как говорят:
Никита вышел с Украины,
А там и мёртвые хитрят.
Когда преставился Учитель,
Никита тут же заявил,
Что он – его разоблачитель,
И до конца «разоблачил».
Где вождь стоял, там стало пусто,
Где он лежал – одно пятно.
Всё это не было бы грустно,
Когда бы было хоть смешно.
Но этот смех шёл через силу,
И через слёзы без каприз.
Никита свёл страну в могилу,
Хоть говорил, что в коммунизм.
Теперь он – на своей могиле
Застыл в граните двух цветов:
Цвет белый радующих лилий,
И чёрный – скорби и шутов.
Что в бедной гамме перевесит?
Считать очки напрасный труд:
Кто в этой жизни куролесит,
Того в другую не берут.