***

         
Все стихи мои будут прочитаны,
когда слез засохнет исток
и устав от мучений испытанных
упаду, как осенний листок.

И в падении плавном и траурном,
умываясь дождинками слез
вспомню как я бежала и падала
по осколкам несбывшихся грез;

как по воле богов или случая
ускользала в прокуренный храм,
где шальная настоечка жгучая
помогала по вечерам;

как глазам безутешно святила
моя грешная в небе звезда,
и молитвы которых не чтила,
прочитаю наверно тогда.

Все бессонные ночи и утра
в амнезии растраченных дней;
и любовь от которой так мудро
я сбежала, пришпорив коней;

и твой сон очень чуткий, тревожный
у меня на коленях всегда –
это время забыть невозможно
никогда, никогда, никогда;

как упреки летевшие к звездам
возвращались грудой камней;
как последний хаир был роздан
многим тысячам душ и теней.

Лишь стихи позабуду наверно,
на том свете стихи ни к чему.
Я на этом итак слишком нервно
доверяла все тайны письму.

Всем, кто трогал тяжелое сердце
горем, радостью, болью своей
положу я в конвертах под дверцы
странный ряд стихотворных речей.

Как бы люди из жизни не гнали,
все мечты и надежды круша,
все боюсь, что на звук на слова ли,
вновь на землю захочет душа.

июль – август 2007