В О Ж А К
Тогда она была совсем девчонкой,
Задорной, чуточку смешной
И голосок такой был звонкий –
О, как она смеялась надо мной.
Мы в лифте первый раз поцеловались,
Всё вышло как – то невзначай,
Мы оба сразу растерялись –
Из лифта вышли, крикнула, прощай.
Потом любви науку постигали,
Всё было интересно в первый раз,
Но годы нас по жизни разбросали,
Мы перешли во взрослый класс.
Меня призвали в армию, в Афгане
Я школу мужества и силы постигал,
Но, даже там, служа в Афганистане,
Зачем мы там, увы, не понимал.
Вернулись мы, кто в цинке, кто на танке,
Кому – то повезло, кому – то нет,
Теперь, кого – то возят на каталке,
Не встретит кто – то с девушкой рассвет.
Мне повезло – живым здоровым,
Из ада вышел полный сил,
И с перестройкой полным ходом
Куда – то в бездну покатил.
По ходу многие отстали,
А кто – то вырвался вперёд,
Меня туда, сюда бросало,
Тонул, всплывал мой шаткий плот.
И вот, однажды, приморившись
Я брёл по улицам Москвы,
Работы в пятый раз лишившись,
Ругал правительство страны.
И, вдруг, удар, я пошатнулся, упал –
Со мною «Мерс» столкнулся.
Подняться кто – то мне помог – 2
Живой, сказали, есть знать Бог.
Очнулся я уж в Мерседесе,
Гляжу вокруг, а за рулём,
Сидит, красотка, в мягком кресле
За грудь пристёгнута ремнём.
И, что – то в ней такое было,
Возможно голос или взгляд,
Передо мной в тумане всплыло,
Что было восемь лет назад.
Да, это та, моя девчонка,
Лишь взгляд немножечко острей,
Другая, взрослая причёска
И, даже кажется, милей.
Ну, что ожил? – она спросила,
Да это я, как видишь я,
Куда же ты, скажи, спешила
Чуть не угробила меня.
Смотрю, крутая ты, на «Мерсе»,
Свой бизнес что – ли у тебя,
Да и сама, как сладкий персик,
В такой машине и одна.
Шуршали шины, обгоняя,
Мы шли по встречной полосе
И жизнь красивая шальная,
Во всей представилась красе.
Вот так живу, машина, баксы,
На берегу реки свой дом,
Балдею от своей я таксы,
Но редко я бываю в нём.
Всё больше мчусь куда – то в «Мерсе»,
Куда – то надо всё успеть,
С кого – то сбить побольше спеси,
Кого – то надо поиметь.
Нет, я не жалуюсь, так надо,
Такая нынче круговерть –
Ведь я вожак, за мною стадо,
Остановлюсь, раздавят, смерть.
3
Мы лихо мчаться продолжали,
Пейзаж сливался за окном.
Колёса «Мерса» лишь визжали,
Когда взлетали на подъём.
За речкой мы остановились,
Сосновый бор, глухой забор,
Ворота тут же отворились
В огромный въехали мы двор.
Навстречу выбежали двое
И с удивленьем на меня
Смотрели парни из – под злобья
Цепями жёлтыми звеня.
Спокойно парни он со мной,
Сегодня вы уже свободны
И, показав на вход рукой,
Пошла вперёд, красуясь гордо.
Горел камин, трещали свечи,
Мы пили терпкое вино,
Я обнимал её за плечи,
Я не ласкал их так давно.
Потом мы долго целовались
На время, всякий стыд забыв,
По ходу ласк мы раздевались,
Сдержать не в силах свой порыв.
Мы наслаждались целый вечер,
Казалось, ласкам нет конца,
Мы восемь лет об этой встрече
Мечтали каждый про себя.
Затем мы долго вспоминали
Наш милый, добрый старый двор,
Как первый раз поцеловались,
Как изменились мы с тех пор.
Но утро всё же, наступило,
С небес на землю мы сошли,
А через жалюзи слепило
Нас светом утренней зари.
Потом за завтраком молчали 4
И каждый думал о своём,
В душе мы чётко понимали
Наш разговор пойдёт о чём.
Она нарушила молчанье,
Сказала, понимаешь сам,
Нам надо погасить желанья –
По разным разойтись углам.
Ты славный парень и с тобою
Могла б пойти на край земли,
Могла бы стать твоей женою,
Но, тщетны помыслы мои.
На путь преступный я ступила
И остановит только смерть,
Я очень многих загубила
И мне теперь в огне гореть.
Не спорь, не надо, всё в порядке,
А слёзы это пустяки,
На слёзы, девки очень падки,
Чуть что и капают они.
А я, представь себе, впервые
Перед тобою слёзы лью
И всплыли годы молодые
И я опять тебя люблю.
Но не возьму на душу грех,
И я услышал дикий смех.
Она в истерике металась,
Как беззащитное дитя,
Ко мне всем телом прижималась,
Ища, защиты для себя.
Я успокаивал и верил,
Что всё пройдёт, что это сон,
Я жизнь по - юношески мерил,
Хотя уже другой закон
Был в силе и былое вспять
Не повернуть и не понять
Тому, которому с пелёнок
Внушали смелым, честным быть
И честным словом дорожить.
Ей стало лучше, дрожь прошла,
Замолкла и в себя ушла.
5
День наступил, вошла охрана,
Два перекаченных амбала,
И громким голосом она
Им указание дала.
И слёз как – будто не бывало,
И вновь она собою стала –
Суровый взгляд, командный тон
И двое сразу вышли вон.
Куда теперь ты? – я плечами
Пожал, не зная, что сказать,
Как было просто со свечами
И можно было помечтать.
И вот опять сидим в машине,
Лихой несётся Мерседец
И я уже не на вершине,
Спустился с призрачных небес.
Мы у метро остановились –
Ты выйдешь здесь, не возражай,
Её глаза в баранку впились –
Ты за любовь не принимай
То, что сегодня ночью было,
Так, неожиданный порыв,
Ну, просто сердце так остыло,
Произошёл невольный срыв.
Ты, что серьёзно, нет, ты шутишь,
Такое как могла сказать,
Я знаю, что меня ты любишь,
Зачем же хочешь наказать.
Она же молча протянула
Мне плотно свёрнутый пакет –
Я вышел, с места так рванула,
От шин остался рваный след.
«Мерс» быстро в точку удалялся,
Стоял в растерянности я,
Зачем пакет я удивлялся,
Но, наконец, пришёл в себя.
Раскрыл пакет – три пачки в нём
Зелёным обожгли огнём.
Однажды вечером листал 6
Я свежую газету
И, вдруг, случайно прочитал
Заметочку вот эту:
«Обезврежена преступная группировка.
Главарь банды «С» получила
Огнестрельные ранения
И скончалась на месте».
Шла в церкви служба, я стоял,
Крестился неумело.
Молитву тихо повторял,
Нашёптывал несмело.
Потом я батюшку просил
За «С» молиться,
Быть может там на небесах
Ей грех земной простится.
За упокой её души,
Ты это батюшка возьми.
Три пачки долларов отдал,
Священник очень обещал
За душу грешную молиться.
В. Конин