Во тьме своей лелею образ древний,
Надолго бросив мой родимый скит.
Я слышу голос плачущей деревни,
Согбенной болью высохших ракит.
Средь серой вьюги спит поникший ясень,
Во сне вкушая первый день весны.
Ах, как нам мир казался бы прекрасен,
Когда б мы разучились видеть сны...
Мечтай, мой друг, но от луны не грейся,
Луна - как счастье, загнанное в тень,
Лишь оттого, взметнувшись в поднебесье,
Кричат стога сгоревших деревень.
Согреться можно, лишь заснежив сердце,
Чтоб чей-то луч сумел его найти.
Никак, мой друг, иначе не согреться,
Никак иначе не найдешь пути.
Нет на земле ни счастья, ни страданья,
И потому от прожитой межи
Я шел за грань, и суть существованья
Менял на смерть. А жизнь менял на жизнь.