Нахохлилась ворона на суку
скучающей седой плакучей ивы.
Ей, как и мне, охота жить счастливо
на отведённом Господом веку.
Но – снеговея всхлипы на слуху,
но хлещут воздух выстывшие прутья.
Видать, ненастье в нашем захолустье
затеяно нарочно наверху,
где общая прописана судьба
и мне, и иве, и вороне сирой…
А мы – переживём.
За снежным пиром
взгудёт весны тревожная труба.
Сырой волной накроет землю март,
протеплит солнце в небесах оконце,
и на суку ворона встрепенётся,
зелёный в иве закипит азарт,
и – алый – в сердце побежит по жилам
и воскресит любовь и жажду жить,
приемля все земные миражи
за явь. Ведь так из века в век и было.