Всем, тушившим пожары в Подмосковье в 1970-х годах
России средней полоса,
Почти курортный вид…
И под Шатурою в лесах
Наш батальон стоит.
Я рядовой в ЖэДэ войсках,
Ну, а по службе – "дед".
Нет ни сединки на висках
И нет предчувствий бед.
В "коня" – казённая еда,
Здоров и весел я.
Вокруг армейские друзья –
Почти одна семья.
И рядом Колька-одессит,
Ефрейтор Баламут.
За время службы на Руси
С ним соли съел я пуд.
Мой друг – не маменькин сынок –
Умел рубить с плеча.
Он весь надёжный, как клинок
Дамасского меча…
А в остальном, как следствие
Одесских всех кровей,
В нём было соответствие
Фамилии своей.
…Семьдесят первый.
Летний зной напоминает ад…
И чёрный дым стоит стеной –
Торфяники горят.
Тревога! Ротного приказ,
Машины рвутся в ночь.
Горит деревня возле нас:
Ей некому помочь.
И бабий крик, и детский плач,
Ревел домашний скот…
Огонь метался, как палач,
Ну, армия, вперёд!
Тушили избы (нет воды!)
Под причитанье баб,
Но стала символом беды
Последняя изба.
Он не испытывал судьбу,
Узнав, что люди тут,
Влетел в горящую избу
Ефрейтор Баламут.
Нам было всем не всё равно,
Но он один сумел
Всех до единого – в окно,
А сам вот не успел…
…Я часто летом сам не свой:
Меня тревожит сон –
В лесах сосновых под Москвой
Наш пятый батальон.
Деревня Семь богатырей,
Горящее окно,
И я кричу ему: "Скорей!
Ты спас их всех давно!"
Я так кричу ему в ночи
Уставший и седой…
А он из пламени молчит
Навеки молодой…
2005