На музыку Г. Гладкова "Белеет мой парус такой одинокий" (Исполнял А. Миронов в к/ф "Двенадцать стульев").
На остановке я ждал трамвая,
И тут подходит ко мне дама деловая,
И без обиняков мне говорит в лицо,
Что я отец троих её юнцов.
Оторопело на даму глядя,
Я вспомнил - были мы в одном с ней стройотряде,
Но это ведь ещё не повод, чтобы тут
Напоминать при всех про институт.
Фортуна жестоко смеялась,
Забыв повернуться лицом,
Бежал я с позором, а что оставалось?
Ведь я не готов стать отцом.
Через неделю, я шел с работы,
Вдруг слышу сзади догоняет меня кто-то,
И дернув за плечо, кричит в лицо: "Подлец!
Ты четверых детей моих отец!"
Передо мною - другая дама,
Я перед всеми поклянусь Одессой-мамой,
Что эту даму знал не больше двух-трёх раз,
И зря меня прозвали ловелас.
Фортуна жестоко смеялась,
Забыв повернуться лицом,
Бежал я с позором, а что оставалось?
Мне рано еще быть отцом.
А через месяц, гуляя в парке,
Смотрю подъехала ко мне на иномарке
Шикарная мадам, брильянт в ушах горит,
И без вступленья сразу говорит:
"Пять наших деток отца хотели,
Концы с концами мы сводили еле-еле".
И без замаха - в пах, и я уже лечу,
И ничего уж больше не хочу.
Фортуна жестоко смеялась,
Когда я лежал вниз лицом,
Лежал и грустил я, а что оставалось?
Не стать никогда мне отцом.
кадр из фильма "О, счастливчик!"