Этой ночью в ломбарде я шпагу мою,
Серой ртути клинок, заложу за бесценок.
Пой холодную песню свою, Гамаюн,
Придавай тишине шелестящий оттенок.
Изумрудная ночь бесконечно горька;
Недозрелого лайма сушеная цедра.
Льется дождь сквозь дозатор в бездонный бокал,
Как туйон* из артерии белого кедра.
Выйди в полночь на бархатный старый бульвар
И отдайся перчаткам вульгарного марта
Там, где газовой лампой сигналит швейцар -
На неведомом стыке Варшавки с Монмартром.
Там, за мраморной стойкой, в зеленой тоске
Молодой абсентист с бледной пепельной шлюхой
Представляет, как он, разыграв порно-скетч,
С ней расплатится свежеотрезанным ухом.
Ты наполнишь "Перно" принесенный стакан,
Элегантно расслабив оковы корсета,
И растопленный сахар оставишь стекать
По серебряной ложке в объятья абсента.
Ночь вплетет в твое платье свою филигрань,
До утра будет ливень шептать свои мантры;
И в сигарном дыму потеряется грань
Между пьяной Варшавской и сонным Монмартром.
*туйон - сок некоторый хвойных растений (в том числе собственно туи и белого кедра), галлюциногенное вещество; содержался в некоторых марках абсента, например, в чешском.