Умирающих псов в дом не пускают,
Закрыта пред павшими дверь,
Окна закрыты, запор опускают,
Мерзнет на холоде зверь.
Нет, не лизал он пятки прохожим,
Закрытую дверь он охранял,
Чувствовал, видел злобные рожи,
Похожих на тех, кто в душу плевал…
Он не винил жестоких хозяев,
Когда на пороге больной подыхал,
Даже тогда слабеющим лаем
он от порога чужих отгонял.
Да, он боролся – за жизнь и за верность,
Глоткой сухой капли снега ловил,
Но он не проклял злобы безмерность,
Тех, кто его же при смерти забыл.
Кровью он харкал на лед белоснежный,
Тот, что его же могилою стал,
Мерз, умирая, пес безмятежный,
Даже, когда вечным сном засыпал.
Видел во сне он детские руки,
Что в бытность ему лохматили шерсть,
Не понимал он, за что его муки,
За что не дают ему есть…
Лишь утром его обнаружили люди,
Долго стояли, смотрели на пса,
Но, Боже, пусть слабость его не осудят:
На морде замерзшей блестела слеза…
И тишина…Только детский вопрос
Звучал, когда придали тело баку,
Сказал малыш: «Смотрите, плакал пес…
Зачем вы выгнали собаку?…»
Законы мира все старей и злей,
Хоть все живое умирает,
Жалеют люди умирающих людей,
Лишь псов умирающих в дом не пускают…