Всё очевидно, очевидное упрямо –
насмешка друга, жест отдёрнутой руки,
из спичек мокрых робко сложенное «мама»,
и ввысь летит стрелой строительного крана
простое слово первой созданной строки.
Из кирпичей ушедших дней, в стихи сплочённых,
дома-тома, - да вроде негде больше жить
тому, кто, видимо, возник из обречённых
и обручённым с домом вряд ли может быть,
кому не так важны изыски окончаний,
как начинания и смелость зачинать.
Он в октябре латает трубы старых зданий,
боясь, что память снова станет промерзать,
а по весне спасает слог от наводненья -
от половодья вдруг нахлынувшей тоски,
чтоб конструировать тома под расселенье
себя в пока не заселённые стихи.
Скрипит пером, мозаикой клавиатуры, -
и возвышаются за улицей квартал
его дома, - то грустноваты, то сутулы
или усталы, если сам поэт устал…
Так день за днём, из букв застраивая город,
он всё же пишет - ищет улицу одну,
где под томами будет дом стоять, который
ему когда-нибудь подарит тишину.