Из Второй беседы Арджуны и Санджая
Ему, охваченному жалостью, с глазами,
Что пОлны слез, что был в отчаянии великом,
Благословенный молвил: - Что же, светлый ликом,
В минуту грозную отчаяние с слезами?
Ведь недостойна же Арийца слабость эта.
Стряхни презренную, она не для тебя.
Ты - побеждающий врагов, ты - Слава дня.
Воспрянь, Арджуна, ради неба, ради света.
В ответ Арджуна:
- Как направлю эти стрелы
На Бхишму, Дрону, на достойнейших отцов,
Что почитаемы людьми за мудрецов?
Великих Гуру убивать, чьи мысли зрелы?
Уж лучше нищим подаяние просить…
Не знаю я теперь, что лучшее для нас,
Быть побежденными, стыдиться в этот раз,
Иль тут сынов Дритарашатры победить?
Со смертью их… охоту к жизни потерять…
Тоска на сердце, помутился будто разум.
Не вижу Дхарму я свою. Скажи хоть фразу,
Я, ученик, прошу Тебя ответ сказать.
Среди двух ратей стоя, мягко улыбаясь,
Хришикеша - так на отчаяние его:
- Скорбеть о тех, о ком не следует, на что?
Ты осознай, словами мудрости питаясь,
Что не оплакивают мудрые ни тех,
Кто жив, ни тех, кто мертв, воистину пойми.
Ибо поистине же не было в пути,
Такого времени, где не было нас всех.
Не перестанем быть и в будущем все мы.
Как тот, кто в теле, детство, юность отпускает,
Так сильный с этой жизни в жизнь опять вступает,
И не скорбит об этом даже у черты.
Прикосновения с материей кидают
То в жар, то в холод, доставляют то страданья,
То наслаждения, и все переживанья
Так преходящи: налетают - исчезают…
Бхарата, мужественно их переноси,
Ведь тот, кого они не трогают, тот тверд,
И он к бессмертию способен, будь же горд.
У нереального нет жизни и пути.
А вот реальное, оно не престает
Во веки быть.
Ты эту истину постигни,
Прозревший суть вещей,
ты твердь в себе воздвигни,
Ведь Нерушимое - реально, не умрет.
Тела же Вечного, текучи, преходящи,
А сам всегда во веки Он неразрушим,
Поскольку он в тебе, и он неизмерим.
А потому сражайся. Время подходяще.
И тот, кто думает, что Он убить способен,
И тот, кто думает, что Он убитым будет,
Все заблуждаются. Во веки Он пребудет.
И человека суть, ведь он Ему подобен.
Он не рождается, но и не умирает.
Он нерожденный, вечный, древний, постоянный.
И даже тело пусть убьют, но жив желанный.
Не может тот убить, кто это твердо знает.
Подобно сбросившему ветхую одежду,
Бросает он тела и новые берет.
Не тонет в море и огонь его не жжет.
Нельзя рассечь, спалить, иль высушить надежду.
Ведь Он незыблем и устойчив, безупречен!
И не проявлен Он. Не должен ты скорбеть.
Хоть даже мыслил, что он может умереть.
Ведь смерть назначена рожденному.
Он - вечен!