На коленях дремлет томик,
беломраморные ню,
окружив кофейный домик,
тонко нюхают меню.
и вытягивает шеи
лебединая тоска,
и туманятся аллеи
духом влажного песка.
и над полночью бездонной,
над фонтанною рекой
белобрысая мадонна
машет бледною рукой.
И окно горит огарком
в зыбкой мякоти ночи,
тишина скрипит флюгаркой
и ботфортами стучит.
Будет ночь под лодкой чавкать,
горизонт чертить крылом,
будет думать над Канавкой
вечный дедушка Крылов.