Когда меня замели, я курил в предбаннике Владимирского автовокзала. Маленький, как собачий столбик, ефрейтор при виде казахстанского паспорта делает стойку и тащит меня в отделение.
Некуда выкинуть окурок.
Делаю шаг в сторону. Запускаю «бычок» в урну.
Одной ногою малыш начинает бежать ко мне, потому как мой шаг влево считается побег, а другая нога рефлекторно зовет его к урне, чтобы исследовать уголовную ценность выброшенного мной окурка.
Тело, влекомое двумя разновекторными силами, устремляется под автобус из Гусь-Хрустального, но голова бедняги, по счастью, успевает блокировать файлы с некорректной задачей. На некоторое время центральный процессор зависает.
Пока бледный ефрейтор заново учится ходить и говорить, я уже грею руки на батарее в теплой милицейской биндюжке.
Через полчаса ефрейтор уже точно знал мою фамилию, цвет глаз и роль в мировой истории; уведомлен о составе и калорийности моего завтрака, могучем IQ и пристрастии к блондинкам.
Не нашедши в полученной информации никаких сведений, уличающих меня в заказных убийствах, террористической деятельности или переходе улицы на красный сигнал светофора, малыш приуныл.
- Проверьте там… Гло-нин… Да… Гоша-Леша-Олег-Николай-Игорь-Николай Юлий Викторович. Не проходит у вас?
В трубке коротко, но весомо ответили.
Ефрейтор положил трубку и призадумался. Просто так распрощаться со мной ему не позволяли твердые моральные убеждения и жестокий бодун.
- Не знаю даже, что с вами делать… Вы, оказывается, не зарегистриры… варова…ровались по приезде в Россию. Мы не можем вас отпустить.
Штампик «Зарегистрирован» моей «миграционки» подмигнул ефрейтору веселым синим глазом. Чугунноколесная государственная машина усилиями бравого карапуза обращалась пластмассовым грузовичком в песочнице.
- Не знаю даже, что с вами делать… Придется, наверно, задержать вас для выяснения лич…- Глонин на паспортном фото недоуменно поднял бровь. - То есть для… э… короче, задержать, - рассердился ефрейтор.
- Составляйте протокол задержания, - вздохнул я, как бы не понимая его намеков.
Грузовичок в песочнице забуксовал.
- Не знаю даже, что с вами делать… Придется, наверно, везти вас в облУВД. Там с вами быстро разберутся, - малыш умоляюще глядел на меня. Я нашарил в кармане рубля три, но потом передумал. Мне, в конце концов, еще в привокзальный туалет идти, а это требует максимальной финансовой сосредоточенности:
- До автобуса на Киржач еще пять с половиной часов. Так что – везите в УВД.
- Пожалуйста, уходите, - попросил ефрейтор, - у нас перерыв на обед.
Я положил руки на батарею.
- Там холодно. Можно, я у вас еще чуть посижу?