Со мной было трое. Мы сели на кухне. Что делать? - спросила я.
Дура, живи!!! Застонало Тело. Это ведь Жизнь! Тебе плохо?!
Плохо сейчас, скажи?!
Молодой и сильный мужчина – вцепись в него и держи!
Ты упустила Француза! Ведь ты упустила! Ты помнишь?
Жалеешь сейчас - скажи?! Жалеешь... А я?! Спроси у меня!
Как я тоскую о нем. И как брежу ночами!
А ты оттолкнула! Ты испугалась огня!
Из-за него! - и она метнула взгляд-молнию в сторону Разума.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
Только в глазах мне почудился всполох холодного света
(он тогда одержал победу!).
Напомнить других?! Зашлась она в крике.
«Истеричка» - спокойным голосом произнес Разум
(он знал, что он прав. Ведь нелепость…
Ведь так уже было, он помнит –
как дрогнул когда-то и уступил им обеим).
Мне вспомнить другое имя, спросил он спокойно,
Напомнить? И десять лет твоей жизни.
Я помню - сказала я.
(Забудешь!!!- смеялось Тело, забудешь с другим!
Навряд ли...– чуть слышно шепнула Душа).
А он тебя помнит?
Не знаю… (И я отвела глаза).
А ты, шаблон, вообще заткнись!
Всему имя знаешь, да?! Решаешь…
Сколько ей пить, с кем спать!
Я не знаю, а ты знаешь! Уже все просчитал.
Матрица проклятая! Да, для тебя калькулятор – роялем!
Тебе бы только на счеты кидать! Докидался уже...
Доволен?!
Посмотри на нее!
(и она уперлась мне в грудь указательным пальцем).
Ты помнишь, сколько ей лет?!
И только Душа молчала… Почему ты молчишь?
Спросила я тихо Душу (каюсь, я любила ее больше всех,
И ей больше других доверяла). Беспомощно так улыбнулась
И тихо глаза опустила (казалось - едва дыша).
-Ну что ты молчишь?! В досаде спросила я снова.
Лишь слезы тихо катились.. ребенок она, Душа).
Да что ты ее-то спрашиваешь! (взорвался Разум).
Ей бы только живые розы, да французских шансонов побольше!
Ты вот ей недавно духи за сколько купила?
(«не могу, душа просит»- уже ерничал он).
И в Париж она (он небрежно кивнул в ее сторону) хочет.
А на какие? Спросили?
Одна (кивнул в сторону Тела)- ногу зА ногу в кресле
И сигаретку потоньше (он показал – как я держу на отлете,
Чтоб дым не попал в глаза. Я улыбнулась - так было похоже…).
Да коньячку подороже!
Вторая… Та - сядет рядом, включит свои шансоны,
Смотрит в окно с улыбкой, читает стихи или плачет.
Господи! (сказал он с досадой). Ну есть же нормальные бабы.
И все у них по уму. А тут… Махнул безнадежно.
Делайте что хотите, вдруг сказал он устало.
Только…
(взгляд стал холодным и жестким, и побледнели скулы)
Когда будешь выть от тоски (сказал он Душе),
Кусая в кровь губы, чтоб криком себя не выдать.
А ты… (и он повернулся к Телу),
А ты будешь ночь напролет жрать коньяк,
Пытаясь забыть его руки - меня не зовите.
Лицо его было усталым. Устал.
От того, что нельзя оставить их на минуту.
Устал всякий раз, вновь и вновь,
Спасать их. От них же самих. Как дети…
Он знал все, что будет. Отсюда такая усталость...
Когда-нибудь я не успею (сказал мне).
Я не успею проснуться. Эти двое…
Кто?!
Будет тебя собирать по кускам
И волочь на работу.
И заставлять просто встать.
И хотя бы набрать чей-то номер.
И тщательно вымыть совсем уже чистую чашку.
Все лишь, для того… чтобы выжить.
Душа подняла вдруг глаза.
И мы встретились взглядом.
И притихли и разум и тело…
Я недаром любила ее больше всех.
И ей больше других доверяла.
Я поняла в чем дело.
Рассвет подступил незаметно.
В окно постучалась ветка,
А может быть капли дождя.
Луна, как монетка...
Не плачь, моя детка.
Не плачь моя детка - душа.
Я сделаю все, как ты хочешь.
Баюкала я малыша.