Тем короче зима, чем длиннее ненастная осень
в тусклых красках опавшей и полусопревшей листвы;
и сиротство, и грусть, и травы хаотичная проседь,
и неприбранность в доме с войною киношной братвы...
Развернули деревья рыбацкие старые сети –
наудачу поймать из оставшихся в местности птиц,
и холодное солнце сквозь тучи не греет, но светит,
и болезненно-серая кожа стареющих лиц.
И любое веселье здесь кажется мне неуместным,
и любое застолье – попытка сбежать от проблем,
чтобы всё разрешилось каким-то манером чудесным –
без особых усилий и без коренных перемен.
И восторженный тон отдаёт неумелою ложью,
и распущенность слёз – отражённая жалость к себе;
и встревоженность душ отзывается нервною дрожью
и обычною тягою к быстрой и долгой ходьбе.
Осень вновь нарушает все сроки; не знает приличия,
и обманом старается выдать себя за весну,
принимая её молодое в повадках обличье,
и мешая деревьям предаться здоровому сну.