Это мгновение, осуществленное в плоти,
цветок ириса, я вижу
медлительное ускользание его изогнутой формы,
оттенки лилового, насыщенного давлением влаги,
глубокое утомление света, затихающего в сумрачных складках
лучистого тела.
Но почему я
не могу просто погрузиться
в разглядыванье бесценных деталей?
Почему начинаю
размышлять о природе восторга
и структуре чувства?
Почему, наконец,
стремлюсь использовать испытываемое блаженство
для создания чего-то,
что, как мне кажется, приблизит меня к Богу,
или к сущности жизни,
а то и к людям?
Почему я воспринимаю прекрасное как средство
или как цель,
а войти в него,
раствориться в нем,
стать им
не умею?