ВЛАДИМИР СТРУНСКИЙ
ПОЭЗИЯ ЕСТЬ РОДИНА МОЯ
ИСТИННОМУ ПОЭТУ
Ф. Джамалу посвящается
Любой дурак сумеет речку вброд,
А вот попробуй, чтоб против теченья.
Всегда всех слаще лишь запретный плод,
Но мы обречены на униженья.
И только тот, кто гордость сжал в кулак,
Сумеет все преодолеть препоны.
Сопротивляйся, если не дурак.
И подчиняй природные законы.
Своим желаньем теши разум свой,
Но только, слышишь, разум, а не тело.
И ты сумеешь стать самим собой,
Судьбы своей, перешагнув пределы.
В тебе есть беспредельность бытия
И власть над самой сладкозвучной лирой.
Но только твоё собственное я
Принадлежит изнаночному миру.
Но, отразившись в глубине зеркал,
Ты не увидишь приближенья смерти.
Хотя и ты заранее не знал,
Что обречён судьбою на бессмертье.
СУЕТА СУЕТ
Живём, желаем, суетимся
И пьём по праздникам вино.
Богатства копим. Разоримся
В конце концов. Но для чего?
Живём безумно, бесполезно,
Как будто всех попутал бес.
Как мухи мрём мы от болезней.
И называем жизнь: прогресс.
Объединились люди в касты.
Хотя различий, в общем, нет.
Живём мы по Екклесиасту.
Наш мир есть суета сует.
МОЯ ТЕРРА ИНКОГНИТА
Твои волосы цвета бронзы
Четвёртого века до нашей эры
Сплетены в цирковую лонжу.
Ты моя инкогнита Терра.
Мы сегодня слушали Баркаролу
И мажорный ноктюрн си-бемоли.
Продирались звуки по струнам виолы
Обагряя их собственной кровью.
Когда я целовал твои губы,
Назвала ты меня сумасшедшим.
Я иного нге знаю чуда.
Об отказе не может быть речи.
Ты звучишь во мне не стокатто,
Не бетховенской вечной темой.
Раздираема ты загадкой
Баркаролы поляка Шопена.
Ты считаешь меня ловеласом.
Может быть, раньше это было.
Но вот ты появилась – сразу
Всё к другим во мне поостыло.
Никогда я тебя не брошу.
Для меня ты инкогнита Терра.
Я люблю тебя цвета бронзы
Четвёртого века до нашей эры.
НЕДОДУМАННОЕ
Наши знанья минимальны
Цели каждого неясны.
Умираем тривиально.
Не заметили опасность.
Отстоялись в пору вишни.
К тополям пирамидальным
Льнут, а мы не видим ближних,
Превращающихся в дальних.
И зима перевалила
Больше, чем за половину.
Зацвела внезапно слива,
Подо льдом шумят ундины.
Может всё опять начаться,
Что давным-давно забыто.
И не надо притворяться.
Нахлебались лжи досыта.
Мы, которые хотели,
Правда, что уже забыли.
Недоеденное съели,
Недопитое допили.
И пошли, куда не знаем
Может быть, дойдём до ручки.
Почему мы в жизнь играем?
Потому что недоучки.
Умираем тривиально,
Ведь не знаем где опасно.
Наши знанья минимальны.
Цели вовсе же не ясны.
ТВОРЧЕСТВО
В творчестве – непослушание,
Как и уход в одиночество,
Шаг на пути созидания –
Вот, что такое есть творчество,
Пробуждается самосознание
И от себя отречение.
Как озарение раннее,
Или же самовнушение.
Альтернативно в нём смешаны
Внутреннее и внешнее.
Мало того, что обещано,
Главное – что не пришедшее,
От напряженья сознания
Вплоть до границ бесконечности.
Творчество – лишь ожидание
И утверждение вечности,
Можно творить старательно,
Проявляя умение,
Гений творит бессознательно,
Лишь на одном озарении,
СЛОВО ВЕДЁТ
Над каждым атомом стиха
Свои я мысли выверяю,
Волнистым в небе облакам
Свою я душу поверяю.
Чеканный стих меня ведёт
Путём ведического знанья,
И застилает небосвод
Мне озарением сознанье.
Сам не всегда осознаю
Я энергетики основы,
Но, как зимой через пургу,
Меня ведёт святое слово,
Качается седой ковыль,
Как будто на груди медали.
Но слово – верный поводырь.
Через космические дали,
ПРОВОДНИК КОСМОСА
Я заражён маниакальной
Энергией чужих страстей
И отражаюсь я зеркально
Тепло невидимых лучей.
Никто не знает, что творится
В энергетической душе.
И с каждым может приключиться,
Что не случается нигде.
Я не вампир, но энергетик
Энергетических монад.
Я эклектический разведчик
Чужих космических плеяд.
Я постоянно ощущаю
В душе движение планет.
Я чувствую, но я не знаю
Во мне кто оставляет след.
Кто тот счастливый получатель
Полей энергий мега-пси.
Я квази-ультра излучатель,
И макро-космо-проводник
Но есть во мне одна загвоздка.
Она касается меня
Я ощущаю очень остро,
Когда беснуется Земля.
Тогда становится мне плохо.
Шершавится пустой эфир.
И пусть простит меня эпоха.
Я излучаю антимир.
ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Две оболочки соединены
Лишь отголоском бессловесной речи.
В мозгу твоём разрушены миры
И дышат жаром огненные печи.
Развязку в напряженье ждёшь, как смерть,
Боясь поверить в истинное чудо.
Вот-вот разверзнется земная твердь.
И лопнет мозг, как преданный Иудой.
Иуда ты для самого себя.
Не может жизни смысл иметь значенье.
Предательства свершаются не зря.
Доносы пишут, как стихотворенья.
Анкета же на самого себя донос.
Донос, а может даже и поболе.
Не выдержит признания душа,
Как тело не выдерживает боли.
Расколот мозг на тысячи частей,
На миллионы маленьких осколков.
И смысл теперь потерян жизни всей,
Когда в мозгу горячие иголки.
Разрушены все прежние миры
И дышат жаром огненные печи
Две оболочки разъединены
И потому не слышно больше речи.
ВСЕОБЩЕЕ НЕВЕРИЕ
Мы верим в то, что мы не верим
Уже на свете никому.
Мы запираем окна, двери,
Боимся окунуться в тьму.
Так взаперти проходят годы,
Что ночью, что погожим днём.
Не верим мы в прогноз погоды
И зонт в день солнечный берём.
Возводим скепсис в ранг таможни.
Не доверяем и замкам.
Чего нельзя и что нам можно
Никто не знает толком сам.
Мы копим массу впечатлений,
Впадая в ступор и в экстаз.
Экскурсию в страну сомнений
Мы совершаем и не раз.
ТАК ЖИВЁМ
В чём интеллектуальная услуга?
В том, чтоб сменить условия игры.
Мы учимся лишь для того, чтоб туго
Набить дерьмом раскисшие мозги.
Удары чувств и всплески грязных мыслей
В нас будят ощущения тревог.
В сознании обрывки слов повисли.
Да, не слов, а лишь обрывки слов.
Мы входим в жизнь, как юные цыплята,
Наивны, желтороты, неумны.
Не понимая, что мы в ней распяты.
И, что не повернуть нам головы.
Порой грубы, а также не серьёзны
И в жизни по чужим идём стопам
Без исключения мы все религиозны,
Но каждый молится своим богам.
Мы слишком ироничны. Чрезвычайно
Воспринимаем всё, что нас вокруг
Все в жизни проявления случайны,
Но думать нам об этом недосуг.
По сути люди очень аморальны.
На лицах их растления печать
Живём до удивления печально.
Ещё печальней будем умирать.
ВИНОВНЫ
Жизнь течёт, как мутная река.
Скучен мир, но некуда деваться.
Что, казалось, было на века,
Вскорости должно совсем распасться.
Мы природу губим. С каждым днём
Чистых мест становится всё меньше.
Врядли мы от старости умрём.
Эпидемии вокруг сжимают клещи.
Мы , практически, обречены.
Остаётся только ждать расплаты
Отреклись от матери-Земли.
Вот и мсти она нам виноватым.
Безнаказанным не может быть ничто.
Что творили – лучше бы не надо.
А теперь не знаем у кого,
У кого просить теперь пощады?
.
НОЧНОЙ ДЕКАДАНС АБСУРДА
Я никогда не думал про войну,
Про женщину, что не меня любила,
Но в темноте мне так невыносимо,
Тем более без света одному.
Зелёное пятно на потолке
Напоминало голову сатира.
Готов отдать был все богатства мира
За то, чтоб кто-то улыбнулся мне.
Шесть трещин расползались по стене,
Пренебрегая светлой штукатуркой,
Как шесть усов соседской кошки Мурки,
Как шесть усов, тянувшихся ко мне.
А может шесть худых, мосластых рук
Малопонятной странной пантомимы.
Ах, если бы они тянулись мимо,
А то и так в душе моей испуг.
Качнулась тень, и шорох занавески
Заставил вздрогнуть. Уронил предмет,
Которому почти названья нет,
А, впрочем, то пластинка Анне Вески.
Раздался хруст живой, но не стекла,
То от удара лопнула пластинка,
Как лопается стаявшая льдинка,
Но только не в начале февраля.
Седой февраль, что не похож на лапоть,
Чуть поостыв, задумчиво пуржит.
И месяц в небе, словно Вечный Жид,
Слоняется, чтоб звёздочку полапать.
Какой абсурд воскликнет кое-кто.
Я буду абсолютно с ним согласен.
Лишь только потому, что в общей массе
Хожу я очень часто без пальто.
СОЙТИ С УМА
Я ненавижу хаос бытия.
Господь всегда нас призывал к порядку.
Но жизнь не разлинуешь, как тетрадку.
И потому легко сойти с ума.
Пусть гонят посторонние взашей.
Иди за тем, кто за тобой был шедший.
Пусть в мире будет больше сумасшедших,
Но меньше маньяков и алкашей.
Нам чашу не дают испить до дна.
Сойти с ума не страшно при народе.
Из-за любви и прелестей природы.
Пусть сходят все по-доброму с ума.
ДЕВАЛЬВАЦИЯ ПАМЯТИ
Я не помню, давно ли успел сам себя разлюбить.
Поостыли желанья и к жизни я вкус потерял.
Я живу беспардонно, теряется памяти нить.
Что имел, не сберёг, никогда ни о чём не мечтал.
Потерял я себя в суете среди скверны людской.
Даже нечего вспомнить, чем мог бы в судьбе дорожить.
Всегда разным бывал я : хороший, плохой, никакой.
Может часто влюблялся, но не научился любить.
Безрассудным бывал и рассудочным. Невмоготу
Вспоминать всё, что было, и что совершить не успел.
Как на исповеди, рассказать бы всё начистоту.
Но боялся соврать я, а правду сказать не посмел.
ХОХОЧУЩЕЕ НЕБО
Небо хмурилось, небо менялось
В частой сетке морщин облаков.
Ночь злорадно и дерзко смеялась,
Скаля жёлтые звёзды зубов.
Предвкушая порыв непогоды,
Расплеваться готова дождём..
Ничего. Если ждали мы годы,
То немного ещё подождём.
Когда буря, хоть и не минует,
Но ослабнет природы процесс.
Пока светлые силы ликуют,
Силы зла совершают инцест.
И беременно небо водою.
Кто виновен – не сыщешь концов.
И сверкнув белой фиксой – звездою,
Рассмеётся нахально в лицо.
ИЕЗУИТ
Смех – маска дьявола, за нею скрыт обман.
Ложь кроется за вежливой улыбкой.
Угрюмый тот, идёт кто на таран.
За каменною маской чувства зыбки..
Не выразит лицо игру страстей.
Не дрогнет на лице единый мускул.
И нет в глазах загадочных огней
Взгляд не потух, намеренно он тускл.
Безликость серая, но тёмен глаз прищур.
В нём трудно разглядеть иезуита.
Как легендарный Мерлин иль Артур,
Он кажется спокойным и забытым.
Но нужно быть с такими начеку.
Не верь словам, тем более молчанью.
Слова его сквозь время протекут,
Но он не исполняет обещанья.
БРЕМЯ СТРАСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ
Желанья, зависть, ненависть и месть –
Большие страсти, маленькие чувства.
Зловещее в них точно что-то есть,
На грани фола и псевдоискусства.
Плетут интриги, словно ткут ковёр.
Игра воображения и страсти.
Ведь интриган ведёт себя, как вор,
Намеренный украсть чужое счастье.
Ну, если не украсть, так помешать:
«Нет у меня – не будет у другого».
Для этого необходимо врать.
И ложь в душе рождается, как слово.
Завистник, ненавистник оба мстят,
И даже, если всё благополучно.
В них страсти негативные кипят.
Возможно, только лишь на всякий случай.
Но каплет ядовитая слюна,
Отравленная завистью и местью.
Их страсти, как бубонная чума.
И нет у них ни совести, ни чести.
ИЛИ ПАН, ИЛИ ПРОПАЛ
Кто не пропал, тот точно пан.
А, может, и не очень точно.
Но жизнь – бессмысленный обман,
А значит, в сущности, порочна.
Печать порока мы несём
Не год, а долгие столетья.
Грешим и ночью мы, и днём,
С рожденья и до самой смерти.
Живём во благо бытия,
Не ведая нормальных истин.
И смысл, и жизнь свою, губя.
Но смысл жизни бескорыстен.
И, может быть, простит нас Бог,
Когда покаяться успеем.
И в Божьем Царстве будет тот
Пан, кто помазанный елеем.
НЕ СОТВОРИ КУМИРА
Не сотвори себе кумира
В бесплодных поисках добра.
И что тебе все боги мира,
Когда кругом засилье зла.
Не создавай себе кумира.
Чужих богов не приручай.
И на чужой, пусть страшной лире
Последних струн не обрывай.
И радостей чужих коснувшись,
Не воскрешай чужую боль,
Когда в кумирах обманувшись,
Ты произносишь, как пароль:
«Не сотвори себе кумира».
РАЗУЧИЛИСЬ ЛЮБИТЬ
Как в чужую стихию, входя в бесконечность,
Мы не можем простить свою жалкую роль,.
В этой жизни и в той, под названием Вечность,
Испытав и страданья, и страхи, и боль.
Мы, жалея себя, не жалеем другого.
В нашем сердце веселье, Когда в его – грусть..
Мы поможем ему, но не делом, а словом.
За словами скрывается искренность чувств.
Все мы, каясь в грехах, произносим молитвы,
Умоляя Всевышнего грех нам простить.
Жизнь стала для нас нескончаемой битвой.
Научились мы льстить, разучились любить.
НАШЕ КРЕДО
Мы веселы, талантливы.
Мы не боимся голода.
Мы не всегда понятливы,
Лишь потому, что молоды.
Мы жизнь черпаем яростно.
Прониклись странной верою
Порой чужие радости
Своею мерим мерою.
Забыли про случайности.
Мы верим в жизнь лучшую.
И все необычайности
Считаем частным случаем.
КРИТИКУЕМ
Мы критикуем всё злее и злее.
Непримиримей всё наши нападки.
Но ничего предложить не умеем.
Как нам от жизни избавиться гадкой?
Не предлагаем путей обновленья
И возразить не пытаемся хаму.
Что же грядущему мы поколенью
После себя, если сможем, оставим.
Нас критикуют, мы критикуем.
Не лишены наши души испуга..
То в нас стреляют, то мы бастуем.
Но уважать не умеем друг друга.
ЕЩЁ НЕ ПРОБИЛ ЧАС
В твоей душе чужого много,
Но что осталось своего?
Душа, как дальняя дорога,
Как недопитое вино.
Ты сам себе давно тревожен.
Живёшь, как будто обречён
Ты свой клинок достал из ножен,
Но зло не вырубишь клинком..
Ты правде – брат, но не мессия,
Страданий друг, но не пророк.
Когда страдает вся Россия,
Никто в ней правду не найдёт.
Ты много думал и страданья
Мозг иссушили, как могли.
Ещё не пробил час восстанья,
Или его проспали мы.
ПРОРОКУ
Переживи свои страданья
И выше стань, чем суета.
Ты в жизни – странник, не изгнанник.
Откуда в сердце маята?
Ты жил, как не жил, но страданье
Твоих не обломило крыл.
Вокруг тебя непониманье.
Ты ж в сердце правду накопил.
Ты благо нёс не понимавшим,
Разоблачая их же зло.
Но, как понять им не страдавшим,
Что ты несёшь для них добро?
Но как понять им равнодушным
Чужую боль твоей души?
Не требуй: быть им сразу лучше,
Ты хоть немного потерпи.
Пока они считают блажью
Всё то, что предлагаешь им.
Но всё же осознает каждый.
Мираж рассеется, как дым.
Не будут безнадёжны речи
Твои, чужое зло кроша.
Ещё, когда-нибудь навстречу
К тебе потянется душа.
СЕРДЦЕ
Сердце беснуется, как угорелое,
Не укротить его не обуздать.
Что ж ты торопишься, сердце прозрелое,
Словно боишься куда опоздать.
Рвёшься вперёд ты, не ведая страха.
К горестной битве свершений и дел.
Рвёшься к пределу с названием «плаха».
Что же вполне достижим твой предел.
Мир на земле, где пульсируют войны,
Голод, болезни и зло.
Мир этот страшен, как жуткий покойник.
Мир опустился на дно.
Сможешь ли вытянуть тяжкую ношу,
Не поддаваясь на тонкую лесть.
Может быть, мир не такой нехороший
Может, он лучше гораздо, чем есть?
РАЗОЧАРОВАНИЕ
На женщин я взирал, ища свой идеал.
Но идеала нет, когда не веришь в чудо.
Что, кроме многих бед, из жизни я познал?
Былое не вернуть, Жалеть о том не буду.
Я верить перестал в величие добра,
А вера в идеал прекрасна и убога.
Как жалок человек, лознавший боль до дна.
И в поисках себя трудна его дорога.
Но как же быть тогда с понятьем «идеал»,
Коль путь к нему тернист, а где искать не знаю.
Его давно искать я в жизни перестал.
Возможно, что он есть, но он недосягаем.
МОЛЧА, ДЕЛАЙТЕ ПРАВОЕ ДЕЛО
Не сносите покорно страданья,
Обезличьте и страхи, и зло.
Пусть из мрака ваш разум восстанет,
Чтоб в дальнейшем ему повезло.
Без боязни срывайте личины,
Обнажая до крови сердца.
И в себе обнаружив причины,
Вы идите вперёд до конца.
Если люди другие осудят,
Или, скажем, совсем не поймут.
Не сверните с пути, будь, что будет.
Не нужна благодарность за труд.
Молча делайте правое дело.
Может, всё-таки кто-то поймёт,
Что прозренье души без предела,
Коль душа устремилась в полёт.
СЛУГА ЖЕЛАНИЙ
Чужая исповедь приблизит ли к своей
И для чего душе исповеданье?
Очистится от скверны для людей.
Или грехи зовут на показанье?
А, может, совесть, беспричинность зла
Тебе на жизнь твою глаза раскрыла.
И всё, что пройдено тобой – зола.
И жизнь прожита напрасно и бескрыло.
Не выдавив по капельке раба,
Всю жизнь свою, пред кем-то пресмыкаясь.
Ты был желаний низменных слуга.
И вот теперь так громко плачешь: «Каюсь».
БЕЗДУХОВНОСТЬ
Бездуховностью сыты по горло.
Мы погрязли во лжи, как в грязи.
На колени поставлены орды,
Но ведь дикие орды и мы.
Мы забыли чужие печали,
Мы играем опасную роль.
Мы кумиров своих развенчали,
Позабыв про их подвиг и боль.
Алтари все поломаны ныне.
Наших Бог не услышит молитв.
Превращаются земли в пустыни.
Всюду гул нескончаемых битв.
Наши лозунги все лицемерны.
Наши души изъедены ржой.
Нахлебавшись, и крови и скверны,
Что нам делать с такою душой.
Что сказать нашим детям и внукам,
Почему мы так скверно живём?
По какому закону науки?
По какому теченью плывём?
Мы забыли про милосердие,
Про желанье друг другу помочь.
В наших душах погасло веселье.
Светлый день опрокинула ночь.
Наступила пора обратиться
Нам друг к другу, но прежде к себе.
Нам уж некуда дальше катиться.
Мы и так безнадёжно на дне.
ТЁМНЫЙ СОНЕТ.
Осень плаксиво сочится в окно,
А на душе, как и в небе темно.
Падают листья на землю, кружась,
Падают на сердце, падают в грязь.
Падают люди со зримых высот.
Падают, словно стреляют их влёт.
Кто-то им ножку подставил в пути.
Кто-то и вовсе не даст им пройти.
Бьёмся порой, словно птица в сетях.
Так неужели всё лучшее – в прах?
Так неужели, всё лучшее в тлен?
Нет, нам пора подниматься с колен.
Нет, нам подняться пора во весь рост.
К песням чудным, что поёт Алконост.
В ХОЛОДНОМ МИРЕ.
Не равнодушен к боли человечьей.
Гляжу на мир печально-тяжело.
И что мне в нём, холодном и беспечном,
Когда кругом несправедливость, зло.
Когда кругом сплошное равнодушье.
И состраданья в этом мире нет.
От ярости людской – ветра удушья
И темноту не пробуравит свет.
Когда живёшь, как в каменной пещере,
Когда вокруг гниенье, страх и мрак.
Когда никто уж ни во что не верит
И каждый человек друг другу – враг.
Давно не слышно смеха и веселья,
А, если смех, какой – то жуткий смех.
Все жрут, как звери, пухнут от безделья,
И человек уже не человек.
ТЕЛО И ДУША
Презираю прекрасное тело
В сочетание с жалкой душой.
Красота достигает предела,
Сохраняя свой жалкий покой.
Красота без душевности бренна.
Только дух дарит юность красы.
Но прекрасное жалкое тело
Доживёт в оболочке часы.
Дух мятежный, но добрый и светлый
Презирает и старость и смерть.
Кто прекрасен душой незаметной,
Тот не может уже одряхлеть.
Красота подвергается тлену.
Как золу, свою жизнь вороша,
Остаётся всегда неизменной
И прекрасною только душа.
У БЕЗВЕРИЯ ПРЕДЕЛА НЕТ
Моё сердце познало страданье.
Моё сердце познало любовь.
И не чуждо оно состраданью
За напрасно пролитую кровь.
бог надеждой меня не оставит,
Но познавши закон бытия,
Грустно чувствую, что мирозданье
Обмануло не только меня.
Но воздавшие Господу славу,
Славим мы не Его, а себя.
Лицемерие, ставшее правом,
Правит миром, сжигая меня.
Что же делать мне: плыть по теченью
Или против, в неравной борьбе?
Мир жестокий готов к отреченью,
Если Бог на далёкой звезде.
Пошатнулась наивная вера
В человека, в себя, в Божество.
У безверия нету предела,
А любовь, лишь страданье одно.
ЛИЦЕМЕРЫ
Всё фальшиво: деньги, люди.
Нет спасенья в полумерах.
Исторических прелюдий
Лицемеры, лицемеры.
Всё личины и обличья.
Нету лиц – сплошные маски
Этот – хам до неприличья,
Эта хитро строит глазки.
Как в театре лицедеев,
Беззастенчиво и грубо
Выступают прохиндеи,
Масками себя оглупив.
Откровения природы
Вы задушите моралью,
Запугав свои народы,
Словно пьяниц «эспералью»
Вы, погрязшие в пороках,
Обнаглевшие без меры,
Всё трещите, как сороки,
Лицемеры, лицемеры.
ЗАКАТ НА ЧЁРНОМ МОРЕ
На пурпурном шёлке вечерней зари,
У самой черты горизонта
Оранжевый диск покатился вдали
В глубины Эвскинского Понта.
Пылающим морем зажглись небеса,
А море, как небо пылает, расплавясь.
И огненно светится в море вода,
В последних закатных лучах отражаясь.
Темнеет. Уже отпылал небосклон,
И волны стихают, устав на просторе.
И всё погружается в медленный сон:
И солнце, и ветер, и волны на море.
ФАТАЛЬНОСТЬ
Я верю в смерть, как в храме верят в Бога.
Она придёт, когда её не ждёшь.
И потому безрадостна тревога.
А правда бытия такая же, как ложь.
Что в жизни суждено, избегнуть невозможно.
Но к мысли привыкать не хочется пока.
Что как бы ни был ты умён и осторожен,
По воле не твоей свершается судьба.
Беспечно мы живём и одиноко.
И верим: кто во что, кто ни во что.
Но судорга судьбы по воле злого рока
Свой подведёт итог. И больше ничего.
КО ВСЕМ
Безумен тот, кто ничего не знает,
Но знающий, едва ли не вдвойне
Безумен, оттого, что понимает,
Но ничего он не предпринимает,
Чтоб не сгореть нам в ядерном огне.
Весь мир устал от атомной угрозы,
От страшных мыслей о большой войне.
Поработить весь мир оставьте грёзы.
Ракеты уничтожьте. Лучше розы
Взрастите на страдающей земле.
С природой обращайтесь осторожно.
Мир будет благодарен вам вдвойне.
Идеи о войне настолько ложны.
Спасите мир, пока ещё возможно.
Ведь это нужно всем, не только мне.
СТРАШНЕЕ НЕТУ ОДИНОЧЕСТВА
Страшнее нету одиночества,
Чем одиночество в толпе.
Когда иному так хохочется,
То плакать хочется тебе.
Страшнее нету одиночества,
Которое постиг в себе.
Иной раз даже в муках творчества
Горишь на медленном огне
Страшнее нету одиночества,
Копаясь в собственной судьбе.
Когда пророку не пророчится,
То не пророчится нигде.
ЦЕЛИТЕЛЬНАЯ БОЛЬ
Бывает иногда целительною боль.
Она врачует душу, как ни странно.
Когда несносен тягостный покой,
Мы вспоминаем про былые раны.
И затянуться им не суждено.
Неправду говорят, что время лечит.
Струится в жилах кровь, а не вино..
Забвенье душу только искалечит.
Сегодня ты другим низвергнут в прах.
А завтра ты уже над ним король.
Не забывай, что людям ведом страх.
Бывает иногда целительною боль..
ЦЫГАНЕ
Яркий в степи догорает костёр.
К небу вздымается алое пламя.
Полною грудью вдыхаю простор.
Пляшут под струны гитары цыгане.
Песня летит, обгоняя коней.
Что там коней, даже птиц в поднебесье.
Мимо костров, золотистых огней
В небо несётся цыганская песня.
Плачет гитара, и струны звенят.
Любят свободные песни цыгане.
Искры, как звёзды по небу летят.
Кто только в душу цыгана заглянет?
Любят цыгане костры и коней,
Вольную степь и кочующий ветер.
Струны гитары отрадней цепей.
Табор – единственный дом их на свете.
КОСМИЧЕСКИЙ ТРИПТИХ
1
РОЖДЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ
Всё обволок коллоидный туман,
Перемещаясь в полюсном пространстве.
Дышал всёпоглощающий экран
В стремительном энергодисбалансе.
Как будто бы живые существа
Из неживого медленно рождались,
И тут же умирали. Естества
Не обозначив, грани распадались.
Делились клетки, как внутри ядра,
Для глаза человека непривычны.
Поверхность обнажалась, вплоть до дна
И извергалась чем-то необычным.
Рождалось нечто на глазах. Черты
Его смещались беспредметно.
И распадались новые миры,
Пока ещё не ставшие планетой.
2
ТЕОРИЯ ЕДИНОГО ПОЛЯ
Регенерация магнитная в крови.
Не атомы нас движут, а нейтрино.
Вдоль силовых полей, как вдоль спины.
Но Космос генерируется мнимо.
Границы стёрты силовых полей.
У линий больше нет пересечений
Когда-то жизнь вышла из морей.
А Космос полон жизненных течений.
Познанье неопознанных примет
Вполне не существующих предметов.
Неизмеримо знание планет.
Но всех нужнее нам одна планета.
Та, на которой мы ещё живём.
Где все процессы наяву, не мнимо,
Где полюса пылают не огнём.
И люди состоят не из нейтрино.
И, где любовь – спасение себя
От самого изысканного бреда.
Как дорога нам всё-таки Земля,
И как близки нам все земные беды.
3
НОВЫЕ МИРЫ МАНЯТ
Космический бушует океан.
Идёт обмен свободных информаций.
Есть воля человека, но обман
Не допустим подобием новаций.
Ведь каждый миг рождение миров
Случается в природных катаклизмах.
Их вечный смысл в борении основ
Случайной смерти и случайной жизни.
Познание – стремление к любви
Всеобщей, невозможной, безрассудной.
Нас так манят из Космоса миры.
Тем более, что на Земле жить стало трудно.
В МУДРОСТИ ПЕЧАЛЬ
Во многой мудрости есть много и печали.
Умножив знания умножишь скорбь твою.
Достигнув совершенств по вертикали,
Не забывай про ширь и глубину.
Познание почти всегда на грани:
Концепций, фактов, домыслов, гипотез.
Копни поглубже, вникни доскональней,
И знания в душе оставят оттиск.
Ну что ты приобрёл, став многомудрым?
Познал печаль, страданья и беду.
К наукам путь всегда был многотрудным,
Но вложен труд, не нужный никому.
ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ БУДЕТ
Победителей не будет.
В рабстве раб и господин.
Что лелеем, то нас губит.
Для страданий Бог один.
Но взывая к милосердью,
(Не себе его прошу),
Сохраните душ усердье
В сострадание к рабу.
Тяжело ему без воли,
Да, не будет, раб судим,
Если взвоет цепь от боли
Вспомни: пал великий Рим.
СТАЛКЕРУ
Безысходность надежды
Есть неверие в искренность чуда,
И блуждание между
Отчаяньем, сном и испугом.
Нищета бездуховна,
Когда она с разумом спорит.
Когда совесть условна,
Но рождается истина в споре.
Боль рождает надежду,
Когда в душах у всех однородность.
Так случалось и прежде:
Угнетала в душе безысходность.
Лучше горькое счастье,
Не принёсшее горе другому.
Лучше просто ненастье,
Чем какая-то скука у дома.
У души нет одежды,
Она обнажённее страсти.
Но без горя надежды
Не бывает, как впрочем. и счастья..
Жизнь проходит в мгновенье,
Кинолентою перед глазами.
Подготовь к исполненью
Сокровенное только желанье.
ВЛАСТЬ ПОЭЗИИ
Поэзия – власть над людьми и событьями.
Поэзия – власть, что дана по наитию.
Она испытала и боль унижения.
Она испытала и дань уважения.
Её и топтали, и в тюрьмах мурыжили.
Язык вырывали, но всё-таки выжила.
Во времени прошлом, а может и нынешнем,
Каких только мук и страданий не вынесла.
Униженно-гордая, простоволосая,
Пусть битая трижды, но не безголосая.
И, как бы в стране не менялись события,
Поэзия – власть, что дана по наитию.
СТРАННИКУ
Ты со свечёй зажжённой,
Ещё при свете дня,
С душою опалённой,
Зачем глядишь в меня?
Откуда ты сошедший,
Да и куда спешишь?
И взглядом сумасшедшим
Зачем в меня глядишь?
Зачем, сгибая плечи,
С огнём при свете дня,
Идёшь ты мне навстречу,
Как гвоздь, вбив взгляд в меня.?
НОСТАЛЬГИЯ
Обезличена к Богу молитва
Развлечением стала любовь.
И в людской нескончаемой битве
С душ раздавленных капает кровь.
Честность стала разменной монетой.
Подаянием правда живёт.
Каждый вносит посильную лепту,
Чтоб друг другу не верил народ.
Безнадёжно творим безысходность.
Заменяет объятья обрез
Не нуждается в визах лишь подлость
И лукавый всех путает бес.
Про истоки забыли мы света
Не телесных – духовных свобод.
Тлеет пламя под горсточкой пепла.
И горит над землёй небосвод.
ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ
Нет граней между тьмой и светом.
Границы все отменены.
Единой стала вся планета.
Для счастья люди рождены.
В один народ слились народы.
И общим стал для всех язык.
Жизнь удлиняется на годы.
И каждый человек велик.
Велик трудом своим свободным
На благо каждого из нас
Велик общением с природой,
А глас народа – Божий глас.
НЕ ДОЗИРУЙТЕ ПРАВДУ
До неприятья сыты полуправдой.
Полупризнанья – это полуложь
Народ устал от фраз трескучих. Надо,
Чтоб правду не носили , словно брошь.
Ну почему же правду, как лекарство,
По очень малым дозам выдают.
Духовный вакуум порождает царство,
В котором дискомфорт и неуют.
А правда под надзором аморальна.
Кончайте с правдой цирковые трюки.
Народу не нужны ни полутайны,
Не полуправда, даже полуслухи.
СТРАХ ВООБРАЖЕНИЯ
Раскрылась даль за дымкой голубой
До самого почти что горизонта.
Воображение казалось мне игрой,
А облака большим красивым зонтом.
И дискантом звенела тишина
До одури и даже до гротеска.
И местный ветерок сходил с ума,
Почти что замерев за занавеской.
Но вдалеке шумел неясный гул,
Как будто бы Вселенная грозила.
Холодный пот стекал с дрожащих скул.
Страх вырастал перед небесной силой.
А вдруг к Земле летит метеорит.
И он такой огромный, даже слишком.
Взорвётся небо, а потом сгорит.
И всей планете нашей будет «крышка»
Всё оказалось проще: то гроза
Прогромыхала где-то стороною.
От страха мной придумана беда.
Воображенье у меня такое.
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ
На праздник и на плаху
С улыбкой на лице,
Ты новую рубаху
Оденешь, как в конце.
И душу наизнанку
Ты вывернешь за так.
Нет свадьбы без тальянки
И смерть не за пятак.
Когда кругом веселье,
Гуляй и пой душа.
Есть молодое зелье,
Залейся без гроша.
Но день настанет Судный,
Последний час пробьёт.
Пусть на душе паскудно,
Ты будь к нему готов.
На небе кто-то взвесит
Земные все дела.
Чья чаша перевесит:
Добра, а может зла?
За всё тебе воздастся:
За завершённость дел,
За зло и святотатства,
За всё, что не успел
ВСЁ ЖЕ ЧТО ДОРОЖЕ?
Мы молчали в долготерпение.
Всколыхнулась внезапно страна.
Как тепличные растения,
Берегли мы в душе слова.
Что молчание – золото, знали,
Будто чувствовали нутром.
Ни на миг мы не забывали,
Что слова – это лишь серебро.
Да, молчанием мы богаты,
У нас много такого добра.
У народа – ума палата.
Захотелось стране серебра.
Откровенничают газеты
Про историю и про СПИД.
И про то говорят, и про это.
Наша совесть теперь не молчит.
Кинофильмы шагнули с полок.
Мы увидели много и что же?
В лабиринте всегда путь долог.
Может, золото всё же дороже?
СТИХИ ПИШУТ ВСЕ
Стихи пишут все: от дворника до замминистра.
И приходит успех к одним медленно, к другим быстро.
И ряды литработников пополняются постоянно.
В литературе много чиновников, настоящих поэтов мало.
И Земле угрожает эрозия – духовная, не ветровая.
Стихи пишут все, но поэзия не получается мировая.
Мы поэтов знаем поимённо, Их гораздо меньше, чем министров.
Но потенциально каждый влюблённый стремится стать поэтом прижизненно.
Но проходит пора влюблённости и приходит разочарование.
Нет вдохновения и окрылённости и с поэзией у нас отставание.
И не то, чтобы исчезли поэты, Хватает пишущей братии.
Но, увы, пишут многие по трафарету. Такую поэзию – к чёртовой матери.
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Мы, ограбив жестоко родную природу,
Уничтожив, что можно в немыслимой битве,
В самый страшный свой час обращаемся к Богу
Вознося, бессознательно наши молитвы.
И любые страданья готовы принять,
И богатства раздать до последней рубахи.
Чтобы Вечность в молитвах своих отстоять,
Чтобы спать по ночам, не сгибаясь от страха.
Светлый лучик блеснёт в огрубевшей душе.
Мы хотим одного: чтоб всё было, как прежде.
Но безумный в нас страх поселился уже.
И молитва не богу, а жалкой надежде.
Мы надеждою тщимся, что услышит нас Бог,
Именно Он всё в природе изменит.
Мы совершили громадный просчёт
И оказались всем миром на мели.
Сам пред собою так слаб человек.
Кованой цепью сжимает тревога.
Страшно так жить в этот ядерный век.
В страхе ищем добра мы у Господа Бога.
ЛЮБВИ НЕ ХВАТАЕТ
Под камнепадом не пишут стихов.
Под камнепадом ничто не пророчится.
В ядерный век , но в безъядерный год,
Снова пора наступает отрочества.
Люди устали от смуты и драк,
Междоусобья, корысти и боен.
Эй, человече, коль ты не дурак,
Вслушайся в звон мировых колоколен.
Колокол – каждое сердце в груди.
Слышишь, взывает оно к милосердью.
Ближнего ты своего возлюби,
Душу свою сохрани от безверья.
Что ожидает нас всех впереди?
Время такое гипотез и версий.
Нашей Земле не хватает любви,
Самой же, что ни на есть человечьей.
СИНЕЕ НЕБО
Над Россией небо синее.
Кто писал так во имя лжи?
Небо серое над Россиею
И кислотные льют дожди
И деревья в лесу не зелёные.
Листья бурые съедены ржой,
Пылью ядерной запылённые.
Всё сжигает Чернобыльский зной.
А ручьи, ручейки, источники?
Вместо сладкой водицы – яд.
Где же девственно-непорочные
Те леса, Что прохладой манят?
Где же реки, озёра, старицы,
Воду можно, в которых пить?
Если наша природа состарится,
Как её не пришлось б хоронить.
С Чёрным морем свели мы Белое,
Повернули и реки вспять.
Что мы делаем? Что мы делаем?
Не пора ль оглянутся назад?
А ЧТО СКРЫВАЕТСЯ В ДУШЕ?
Во искупление грехов
Минувших, нынешних грядущих,
Любой из нас всегда готов
Казаться на людях всех лучше.
А что скрывается в душе?
Мир духа никому не ведом.
Но обнажён на рубеже.
Когда между землёй и небом,
Усопшим нечего скрывать.
Смерть все сомненья разрешила
Но ведь должны живые знать
В чём радости живая сила.
Калеки, как мы все живём,
И что чужие нам тревоги?
Ведь всяк своим идёт путём.
Бездушных больше, чем безногих.
О ДУРАКАХ
А мысли бродят вразнобой
В неумной голове.
Как будто в комнате пустой
На вытертом ковре.
Взгляд не на чем остановить,
Ведь всюду пустота
И слов поменьше говорить,
Здесь не нужны слова.
А голова, как камуфляж,
В ней умных мыслей нет.
Зато молчания мираж
Нам ложный даст ответ.
Когда дурак ещё молчит,
За умного сойдёт.
Но только он заговорит,
Всяк дурака поймёт.
ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Как блин недопечённый
Недужная Луна
По небу обречённо
Меж тусклых звёзд плыла.
Сурово ночь кончалась
В такт утренней заре.
Меж туч луна болталась
Покойником в петле.
Зарубцевались звёзды
На теле у небес.
Ночь не казалась грозной:
Светился Южный Крест.
Края небес размыты,
Сходила ночь на нет
И вслед Луне забытой
Предвиделся рассвет.
ДАВАЙ ПОГОВОРИМ
Давай с тобой поговорим,
Моих безмерных дней товарищ.
Давай, друг в друге растворим
Воспоминания пожарищ.
С твоей бедой моя беда
Шли рядом, словно две подружки
И мы с тобой не иногда
Делили беды, как полушки.
Пусть мало радостей земных.
О них мечтать пустое дело.
Мы всё делили на двоих.
Единство душ не отгорело.
Не нажили мы ни гроша.
Богатство – это вера в слово.
Ничья не разорвёт душа
неосвящённые престолы.
БЕССОННИЦА
В три часа я спать ложусь.
.Мне до трёх не спится.
На сердце такая грусть,
Впору утопиться.
По натуре – оптимист,
Жизнелюб и прочее.
Предо мною чистый лист
И тетрадь рабочая.
Сочиняю я стихи,
Занимаюсь творчеством.
Заполняются листки
Всем, чем мне захочется.
ДАНО ОТ БОГА
Почти всегда в моей душе
Мне солнце светит.
Я, как на крайнем рубеже –
За всё в ответе.
И, если на сердце ещё
Падёт тревога,
То, значит, что душа уже
Моя от Бога.
И тем, что я стихи пишу,
Ничуть не связан.
Но, что живу и, что дышу,
Ему обязан.
ЖИЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ С ЛИСТА
Тело – чугунные джунгли.
Душа, как зафлаженный волк.
Совесть- горящие угли.
Память, как взорванный дот.
Солнце звездою остывшей
Больше не светит с небес.
Нынче никто не услышит
Всё, что нашепчет вам бес.
Всех вас попутал лукавый.
Совесть давно не чиста.
С жаждою денег и славы
Жизнь начинайте с листа.
Заново перебелите
Стук неокрепших сердец.
Души свои сберегите.
Без очищенья – конец.
ЗОВУТ СЛОВА
На белый лист бумаги
Стекли из-под пера
И реют, словно флаги
Прозрачные слова.
Смешались , будто краски,
В палитре городской
Слова, что без указки,
Позвали за собой.
Слова, как на параде,
Когда нельзя без них.
На белый лист бумаги
Я выливаю стих.
ТЯЖЁЛЫЙ ТРУД
Писать стихи – тяжёлый труд,
Сравнимый лишь с трудом шахтёра,
Когда из тьмы словесных руд,
Без лифта и без транспортёра
С глубин, вручную «на гора»
Слов тыщу тонн перелопатив,
Такие извлечёшь слова,
Что даже удивишь собратьев
Маститых самых , по перу.
И станешь в их глазах гигантом
И исключительным талантом
Зажжёшь ещё одну звезду.
ВОССТАНОВИТЕ ВЕРУ
Декларируя лозунг, будто Господа нет,
Мы разрушили храмы.
Торопливо тушили Божественный свет
Человеческой правды.
Прозябаем теперь без огня в темноте.
Опрокинуты свечи.
Света нет, что горит изначально в душе,
Лишь в душе человечьей.
Не изведать нам больше ни совести мук,
Но в душе беспокойство.
Всё разрушено. В теле духовный недуг
Паразитного свойства.
Стоном вырвалось: «Каждый теперь за себя»
В сердце нет у нас Бога.
Очерствели, иззябли пустые сердца,
Ни забот, ни тревоги..
Милосердья не ведает больше душа.
Без молитвы нет меры.
Воскресить невозможно Иисуса Христа,
Воскресите хоть веру.
Ничего не добиться в борьбе нам со злом
Отрицанием Бога.
В каждом сердце ещё остаётся добро.
Ну, хотя бы немного.
К милосердью, к любви призывал нас Христос.
Неужели забудем?
И встаёт перед нами о вере вопрос.
Мы же всё-таки люди.
ОДИНОЧЕСТВО
Одиночество – это, когда пустота
Среди множества мнений.
Когда слушать не хочет глухая толпа
Всех предостережений.
Когда каждый болеет синдромом толпы,
А, быть может, и стада.
И толпа разевает злобливые рты,
Когда вовсе не надо
Когда рядышком нет настоящих друзей,
А не просто знакомых.
Когда травит толпа настоящих людей,
Что не спрятались дома.
Одиночество – боль, что не может пройти,
Если сам настоящий.
Одиночество – это отрезок пути,
Сквозь толпу проходящий.
ТОЛЬКО ПАМЯТЬ ОСТАЛАСЬ
Уважают поэзию только у нас,
Ещё как уважают.
Может где-то возводят её на Парнас,
А у нас убивают.
Мандельштам обличал сталинизм в стихах,
Видя больше, чем малость.
И система его уничтожила в прах,
Только память осталась.
Только память осталась, её не убить.
Дух не может быть трупом.
Хотя только кого не пытались травить,
Но, по-моему, глупо.
Время точки свои все расставит над « i ».
Песни многих не спеты.
Мы ещё и не раз прочитаем стихи
Настоящих поэтов.
ПОЗНАНИЕ ИСТИНЫ ДОБРА (баллада)
Где истина и что добро?
Познать хотелось бы поэту.
Но дома не найдя его,
Отправился бродить по свету.
Он шёл порою наугад
Путём, что никому неведом.
Любому встречному был рад.
Со всеми он вступал в беседу.
Что путь к познанию один, Он знал,
Но цель смущала душу.
И шёл поэт, как пилигрим,
Пешком он странствовал по суше.
Прошёл немало он дорог,
Не миновал и бездорожья.
Не раз он на пути продрог,
И солнце опалило кожу.
В пути, случалось, голодал.
И спал порою, где придётся.
Иной раз, вовсе он не спал,
Но всё его душе неймётся.
Ему казалось, что в пути
Он познавал немало истин.
Уже хотел домой идти,
Страдая от людской корысти.
Людей он призывал к добру.
Поэт пытался стать пророком.
Он предвещал за зло беду,
Но был всё время одиноким.
Толпа смеялась и над ним.
Случалось, что за правду били.
И одинокий пилигрим
Ушёл, здесь правду не любили.
Он сравнивал, сопоставлял
Такое множество теорий.,
Но суть добра он не познал.
Кругом, как есть, людское горе.
А мысли плыли невзначай,
Сверлили мозг сильнее страсти.
«Но где-то ж есть, наверно, край,
Где благоденствие и счастье?»
Ведь без добра не может быть
На свете самых верных истин.
В какой бы край уйти, уплыть,
Где каждый житель бескорыстен.
Ведь без добра не может быть
Ни веры, ни людского счастья
Как по волнам житейским плыть
И жить на подаянье власти?
Судьбу ничтожную влачить.
И верить в несуразность жизни,
Зачем? Ведь совестно любить
Зло, преломлённое, как в призме.
Зло не становится добром,
Как не трактуй его полезность.
Любую истину на слом,
Как несуразицу и вредность.
Поэт вернулся одинок,
Измучен, стар, но умудрённый,
Он истину познать не смог
Ни дома, ни вдали от дома.
НАКАНУНЕ
Розовый снег, фиолетовый дождь.
Крыша течёт или едет?
Но колосится по-прежнему рожь.
Каждый, кто хочет, тот бродит.
Люди меняют своё естество
На колбасу и на водку.
Серое прежде в мозгу вещество
Стало вдруг менее плотным.
Боже. Меняется всё, что могло:
Зданья, погода и люди.
Скисло, к тому ж почернело вино.
Что ж тогда далее будет?
Мир постепенно, но сходит с ума.
Стало вдруг всё чёрно-белым.
Снег почернел, почернела вода,
Бледное только лишь тело.
Солнце на небе – пустое пятно,
Как при хорошем затменье.
Ежели стало вдруг всём всё равно,
Нужно ль вообще продолженье?
Мир на пороге последней черты.
Странники жаждут причала.
Мы накануне последней войны,
Чтобы начать всё сначала.
Снова повторится каменный век,
Антика, средневековье.
Если хотя бы один человек
Жизнь сохранит и здоровье.
Может, случиться, что будет лишь мгла.
Вымрет вокруг всё живое.
Даже сойти будет не с кем с ума
В мёртвом холодном покое
ОДА ХАМСТВУ или САМ ДУРАК
Безлико хамство, ибо все хамят,
Иной раз просто в качестве ответа.
Хамить же в рифму свойственно поэтам.
Достаточно одной строкой начать
И полилось, как тёплый летний дождь,
По несколько часов без перерыва.
Наврядли себя чувствуешь счастливым.
Ответить хамству просто невтерпёж.
Великий Пушкин хамство не любил.
Но дерзко сам хамил и ежечасно,
При этом себя чувствовал прекрасно.
А как изящно Лермонтов хамил.
Вопросы все решались на дуэли.
Не важно, кто был прав, кто виноват.
Кто победил, тому и чёрт не брат,
Но всяк остроту тонкую лелеял.
Похожим стало хамство на игру.
Участие важнее, чем победа
Хами с утра до самого обеда.
Пока есть силы. Я же подожду.
Как выдохнешься – очередь моя.
И ты уж не возьмёшь меня «на пушку».
Зато я выдам, аж на всю «катушку»
До самого победного конца.
Но хамство, словно Каина печать.
Оно в нас возникает от природы
Нет в мире человека иль народа.
Которого пришлось бы обучать.
Ведь невозможно перестать хамить
Нам в силу обстоятельств и привычки.
Ведь хамство, наподобие отмычки.
Взломаем там, где не смогли открыть.
Хам хаму – друг, товарищ, даже хам
И потому, без всякого упрямства.
Уверенно все прославляют хамство,
Общаясь просто: «Я, дурак?», « А сам?»
ЗАЗЕРКАЛЬЕ
В серебряной зеркальной пустоте
Астральное случилось отраженье.
Не мог же отразиться я, как все,
И отразился, как местоименье.
Но в глубину зеркальную войдя,
Я сразу оказался в Зазеркалье.
Что можно здесь, там многое нельзя.
Там всё наоборот, но не случайно.
Коль мучит голод, не едят, а пьют,
И сухарями утоляют жажду.
Лежать и спать – тяжёлый самый труд.
Чем дальше отошёл, тем ближе каждый.
Там время переставлено вперёд.
И ровно в полночь наступает утро.
И дерево корнями вверх растёт.
Не думайте, что я мозги вам пудрю.
Там все почти куда-нибудь спешат,
Но стоит лишь на миг остановиться,
Помыслить трудно, но трудней сказать,
Перестают мгновенно торопиться.
У них столб неподвижный, как кумир.
Ему никто не думает молиться.
И я шагнул обратно в прежний мир,
Хотя для них мы тоже заграница.
ФАЛЬШСТАРТ ЖИЗНИ
Когда есть сомнение, нет веры
Никому: ни другу, ни врагу..
Прозрачнее надежды, чем химеры,
А реально, мы живём в аду.
И наврядли может быть иначе,
Как случилось, так тому и быть.
Но совсем нигде не обозначен
Город, где бы мне хотелось жить.
Нет такой страны с таким режимом,
Чтоб там был свободным человек.
Счастье, как всегда проходит мимо.
От пустых мечтаний только вред.
Но мечты отсутствие стреножит.
Тот, кто не мечтал, считай не жил.
Каждый день, мной прожитый, тревожит.
Каждый шаг бьюсь из последних сил.
А они уже все на исходе.
Смерти ж не определён момент.
Наша жизнь фактически проходит,
Как один плохой эксперимент.
Кто-то пошутил, но неудачно.
Знать бы, кто, а, главное, зачем?
Неужели, после ночи брачной
Люди занимаются не тем?
.Для чего сплетённые объятья,
Я глобально не могу понять.
Неужели для того зачатье,
Чтоб кому-то мучиться начать?
Люди отмечают дни рожденья,
А в душе у каждого испуг.
Все желают жизни продолженья,
А на деле продолженье мук.
Ворон глаз не выклюет вороне.
Сытый лев не страшен никому.
Нападенье лучше обороны
В отношеньях к другу, как к врагу.
В человеке безупречных качеств
Человечьих может и не быть.
Мир не застрахован от предательств,
Оттого на свете страшно жить.
Кто быть может, в будущем уверен?
Страх в душе и дома неуют.
Люди стали пострашней, чем звери.
Даже не голодные, сожрут.
БЕЗЫСХОДНОСТЬ?
Глаза – распахнутые окна.
Что в них наивность или страх?.
Но рвутся тонкие волокна,
Предвидя во Вселенной крах.
Струной натянутые нервы,
Разбиты в пух и в прах, и в дым.
Тот, кто стремился быть лишь первым,
Не будет даже и вторым.
Да, что вторым, не будет третьим,
Но призовут его на Суд.
Зачатые по пьянке дети,
Зачахнут, а потом умрут.
Мир так похож на Преисподнюю.
На помощь некого позвать.
А тот, кто был хотя б в исподнем,
И это может потерять.
К чему ж тогда копить богатства,
Не проще ль будет всё пропить?
Блажен, кто верит в Божье Царство.
А он там будет? Может быть.
А остальные? Тот, кто грешен
Определил свою судьбу.
Раскаявшийся безутешен –
Не знает он, куда ему?
И все ль грехи его простятся,
А, если всё-таки не в рай?
Распахнут взгляд, глаза слезятся.
Прости мир Божий и прощай.
Я ни к кому не обращаюсь,
И обратиться здесь к кому?
Молитвой с Господом общаюсь.
Но почему себе же, вру?
«Ни я ни мне никто не нужен»,
Такие мысли в голове.
Хотя покой мной и заслужен,
Но всё ж он, видно, не по мне.
Ну, как же тут не волноваться?
В конце всегда быть должен свет.
Ни в чём я не уверен, братцы.
Есть всё же выход, или нет?
ЗАЛОЖНИКИ ВРЕМЕНИ
Живём вчерашним днём, Паденье вниз
Нам обнажает души, как стриптиз.
Сжигает время тело наперёд.
Мы постоянно ощущаем гнёт.
Как будто мы у времени в долгу.
Но лично я так больше не могу.
И всё, что задолжал, ему отдам.
Чем время заберёт, уж лучше сам.
Безжалостнее время, чем палач.
Забрало мою молодость, хоть плач.
Здоровье забирает и опять
Пытается последнее отнять.
У старости ведь будущего нет.
А прошлым жить – не видеть белый свет.
Ведь прошлое во мрак погружено.
Каким бы ни было, оно уже прошло.
Чего ж обратно в прошлое глядеть?
И что-то вспоминать, но не хотеть.
Воспоминанья грустные к чему,
Когда мы все у времени в плену?
Оно, что хочет с нами сотворит.
Ведь в двадцать семь был Лермонтов убит.
Но, если б знал свой временной предел,
Возможно, в жизни больше б он успел.
Но смысла нет спешить и не спешить.
Не мы, а кто-то всё за нас решит.
И каждому определит свой срок.
Так может, время носит имя Бог?
Не ведаем, не знаем, не хотим.
Живём, как будто на Земле один
Закон, который не нарушим мы,
Лишь только потому, что не смогли.
И, если кто-то дольше проживёт
На день, на месяц, или же на год,
Особенного смысла в этом нет.
У времени в запасе много лет.
ИСПОВЕДЬ БЫВШЕГО АЛКОГОЛИКА
Как хорошо быть вновь среди живых,
Дышать, всё помнить и на солнце греться.
Мне не на кого было опереться
Трёх литров после, взятых на троих.
Лежал холодный, мрачный и пустой.
И, как земля , температура кожи.
Пить надо ровно столько, сколько сможешь,
А более ни капли, ни одной.
Казалось, что душа рассталась с телом.
На тысячи частей я был разъят.
Лежал усталый, красный, как томат
На грядке огородной, грузным телом.
Похож на труп, а может им и был,
По крайней мере, хоть по ощущеньям.
Другие, если б были увлеченья,
То, может быть, так сильно и не пил.
О, сколько было «взято на троих»
Ведь столько на пирах не пили в сказках.
Но, слава Богу, я теперь в «завязке».
Как хорошо быть вновь среди живых.
О, РУССКИЙ МАТ
О, русский мат изысканно-площадный,
Хоть и могучий, всё же беспощадный.
Возможности его соизмеримы
С взрывающейся бомбой или миной.
Богат язык, но русский мат богаче.
Любые он слова переиначит.
И то, литература чем богата,
Считаться тоже может русским матом.
Ломаются слова ну, как печенье.
Меняется и смысл и значенье.
Уйдут слова в заоблачные выси,
Но всё от ситуации зависит.
Нормальное обыденное слово
Скажи со злостью и уже готово
Ругательство, особенно с нахрапом.
Любое хамство мы считаем матом.
И это справедливо. Неприятно,
Когда хамят, и хочется обратно
Вернуть слова такие в напряженье,
А это, как-никак, а выраженье.
«Пошёл бы ты…» Не надо выражаться
Ведь уточнить куда – начать ругаться.
Изысканный, но всё-таки, площадный
Наш русский мат лихой и беспощадный.
РЕКВИЕМ ПО ЧЕЛОВЕКУ
О, Господи, пожалуйста, планету,
Спаси от беспредела буйных рас.
Ни прошлого, ни будущего нету,
Есть только настоящее, сейчас.
Есть в мире зло, творимое сегодня –
Последствия творимого вчера.
Мир на пороге взрыва. Жизнь – сводня.
Но ведь у всех нас общая судьба.
Вопрос давно ребром стал: или-или
Всем умереть, иль всем нам выживать?
Пока совсем планету не сгубили,
Во имя жизни надо выбирать.
Нам пожинать последствия «прогресса».
Мир техногенный, значит, не живой.
По человечеству служить придётся мессу.
Планеты, к сожаленью нет другой,
Где можно отсидеться или скрыться,
Иль лихолетье это переждать.
Воды не станет скоро, чтоб умыться,
Не говоря о том, чтобы «пожрать».
Как хищники, готовы мы друг друга
Безжалостно, безумно истреблять.
Не одному, а всем придётся туго.
Сначала невозможно жизнь начать.
Крутиться будет в будущем планета,
Возможно, даже так же, как сейчас.
Но некому на ней встречать рассветы.
На ней не будет человечьих рас.
РЫНОЧНЫЕ ТОРГОВКИ
На рынке все бабы щекастые.
За щёками прячут глаза..
Грудастые, да и горластые,
Специфика их такова
Как стрельнет глазами, так в яблочко
Ожжёт взглядом , как мордой в борщ.
А не назовёшь её лапочкой,
То, что не посеял, пожнёшь.
В душе они, может быть, нежные.
Но сразу ведь не разберёшь.
Они же на рынке по-прежнему
В морозы, в жару, в снег и в дождь.
Стоят, как солдаты под выстрелом,
Как перед нашествием рать.
Задача их – только бы выстоять,
А вовсе не что-то продать.
ВСЁ ПОФИГ
Я в доску пьян, но разве б вы не пили,
Когда вам каждый норовит налить?
Я встретил червяка, поговорили.
И он уполз обратно землю рыть.
Настолько пьян, что ничего не вижу
В упор. Простите, с вами не знаком.
Когда лежишь, к земле гораздо ближе,
Чем, попирая землю каблуком.
И я лежал, почти что отдыхая,
Сил набираясь, прямо от земли.
Лежу себе, тихонечко мечтаю,
Но тут меня «ментяры» замели.
Ногой в лицо не очень-то приятно.
Хотя попочкам, тоже ничего.
В карманах пусто. Маловероятно,
Что буду дома ночевать. Одно
Мне душу пусть не греет, но утешит,
Хотя мне утешенья не нужны.
Пусть весь в крови я, но уравновешен:
В карманах моих денег не нашли
Я пропил добросовестно, что было.
Хотя , возможно, что и потерял.
А то, что кто-то мне «начистил рыло»,
Не привыкать, и я не привыкал.
Ведь алкоголь, почти анестезия,
Обидно было, больно – не в полнее.
Вы скажете, что это амнезия.
Но в том и дело, что всё пофиг мне.
Возможность будет, и напьюсь я снова.
И снова подбирают пусть «менты».
Для пьяного всегда свобода слова
Для трезвого – ответственность, увы.
А тут был пьян, и ничего не помню.
Ни то, с кем пил, ни то, что говорил.
И каждый мент – не мент, а только гоблин.
Я, может быть, с ним именно и пил.
ВСЁ В РУКАХ БОГА
Как поэт, ничего не творю.
Исполнитель лишь Господа воли.
Я Его непрестанно молю,
Чтобы тело избавил от боли.
Чтобы душу избавил от мук,
Чтоб сомненья развеял по жизни.
Если в чём-то отбился от рук,
Не хочу погибать в катаклизме.
Каплей крови срываюсь с ножа,
Иль, как осенью, яблоки с веток.
Одичав, присмирела душа..
Я давно не такой, как мой предок.
Не скачу на коне по степям,
Не участвую в сече кровавой.
Не воздвиг на Воздвиженке храм.
Не имел ни позора, ни славы.
Не обуздан фантазий полёт
.Что поделаешь: все мы под Богом.
.Был я птицею, раненой влёт,
Но свою проторил я дорогу.
Сам не ведаю, что сочинял
То ли Время, то ль Бог диктовали
Всё, что смог, я в конце написал,
Но забыл, что должно быть в начале.
ОДНО И ТО ЖЕ
Мы тень наводим на плетень.
И надо ж – никому не лень,
А жизнь – сплошная хренотень.
Так – каждый день.
В железной клетке мы живём.
Не часто пусть, но всё же пьём.
И небосвод, как водоём.
Мы тонем в нём.
Кто не алкаш, тот наркоман.
Тот счастлив, кто в «дымину» пьян.
В толпе овец один баран.
Сплошной обман
И так проходит день за днём.
Нам что-то нужно, мы берём.
Но кто-то строит новый дом.
Но мы не в нём.
За все семь бед – один ответ
Но вместо «да» нам скажут «нет».
Для тех, кто не имел обед.
Померкнет свет
Но есть такие, для кого,
Хотя их, вроде, меньшинство,
Есть мясо, рыба и вино..
Нам всё равно
К чужому горю глух, как пень.
И что-то сделать просто лень.
Ведь жизнь сплошная хренотень.
Так – каждый день.
ЖИЗНЬ ЗА ТАК
Быстрый ветер мятежное сердце остудит.
И развеет он самую долгую грусть.
Я, надеюсь, никто за печаль не осудит,
Хотя, может, в печали раздвоенность чувств.
В жизни каждого были и будут потери.
Не уверен никто в своём завтрашнем дне.
И в сегодняшнем, тоже никто не уверен.
Даже те, кто как будто ещё на коне.
От случайной беды не спасут капиталы.
Умирает богач так же, как и бедняк.
Разменяешь ты деньги лишь в лавке менялы..
Жизнь запросто можешь отдать и за так.
РОЖДЕНИЕ
С младенчества стеснялся посторонних.
Я так боялся: а вдруг кто-то сглазит.
И будучи в утробе эмбрионом,
Я не спешил на белый свет вылазить.
Но всё-таки меня уговорили,
А может, кто-то вытащил насильно.
Как раньше говорили: жили-были,
Но в этом новом мире стали пылью.
На светя появился неохотно
И жизнь точно так же проходила.
Я вылез окровавленным и потным.
И жизнь меня, видно, не любила.
Обтёрли, обсушили, накормили,
Во что-то завернули даже вроде,
Но всё-таки чего там забыли.
Но счастье не в чести, и честь не в моде..
А, как жить дальше вовсе не сказали.
Учить чего-то заставляли в школе.
А жизнь прожить ведь вам не «трали-вали».
Хотя есть у неё свои приколы.
ПЕРЕКУР
А над полюшком ароматище.
То вздыбенились зеленя.
И такой густой русский матище,
А вдоль полюшка – трактора.
Не спасают ароматизаторы.
И для носа печален итог
.То колхозные механизаторы
Дружно сняли портянки с ног.
Мужичкам вся работа побоку.
И бывалым и молодым.
А над полюшком, словно облако
Голубой папиросный дым.
Я ДЛЯ ТЕБЯ ОТКРОЮ МИР
Я для тебя открою мир,
Что называется Вселенной.
Он даже выше, чем Памир,
Большой, неведомый, нетленной..
Ты ночью выгляни в окно,
И в небе Путь увидишь Млечный.
Его к тебе приближу, но
Не забывай то, что он вечный.
Ты отнесись к нему всерьёз.
Не забывай про осторожность.
На небе чёрном столько звёзд,
Что сосчитать их невозможно.
ИНЫХ УЖ НЕТ, ЕСТЬ ТОЛЬКО ПАМЯТЬ
В мир иллюзорный декаданса
Уйду, не помня ни о чём.
Но вспомнил Даниила Хармса,
Который просто Ювачёв.
Он был один обериутом,
А, может, и не он один.
Но где-то севернее Юты
Не знает время середин.
Не знает время и пропорций.
Не только Блок взывал на пир.
Непроницаемый для горцев,
Цветаевой Марины мир.
А гений, Игорь Северянин,
Король поэтов и поэз,
Был, если и не объэкранен,
То в эгофутуристы влез
Давида Бурлюка и прочих,
И тех, кто сами по себе,
Стихами головы морочил
Неологизмом и т.д.
Он умер, но другой остался.
Жаль, что не гений тот другой.
Возможно, что я обознался.
Проходит слава стороной.
Чуть даровитый был известней,
Но временем своим убит.
Хотя его остались песни
И он от славы не сбежит.
Минуя нынешних, немногим,
Несущих слово, словно свет,
Я б поклонился прямо в ноги.
Да жаль, что их на свете нет.
ЗВЁЗДНОЕ ПАРИ
С приходом эры Водолея
К Вселенной интерес возрос.
Меж Вегой и Кассиопеей
Не то, чтоб спор, скорей вопрос.
Кто в Космосе из них важнее,
Но в понимании людском.
Главенствует Кассиопея,
А Вега сужена лучом.
Но Вега с этим не согласна.
Кассиопея от Земли
Подальше будет. Это ясно.
И дважды два совсем не три.
Ведётся долго спор небесный,
Но человеку всё равно.
О звёздах он слагает песни
И смотрит в небо, как в окно.
Весь звёздный мир, как на ладони.
Ума пытливость – мысли хлеб.
Мечтаем мы о Орионе,
С которым спорил бы Денеб.
Звезда Полярная сияет,
Указывая в море путь.
Хотя, наверное, не знает
Ни о пари, ни спора суть.
Но звёзды в небе, словно люди
И в ненависти и в любви.
Не им решать, что с ними будет.
Раз в небе ты, то и свети.
ЯЗЫК ВСЕЛЕННОЙ
Язык – Вселенная, мир – Космос,
А мы – осколки Гесперид.
И одиночество есть остров,
В котором что-нибудь болит.
Болит не печень – бесконечность,
Не превращённая в товар.
Лишь не обманутая вечность
Собой являет некий жар.
Или огонь, но всей вселенной,
Которой сущность есть язык.
Но Космос необыкновенный
Меняется, как сам привык.
Случаются метаморфозы
Естественно и каждый миг.
Поэзия рождает образ.
Вселенная есть наш язык.
Но для Вселенной кто поэты:
Пророки иль проводники?
Носители, быть может, света,
Всему земному вопреки..
Поэзия – язык Вселенной.
В ней звёздных символов полно.
В поэзии душа нетленна.
И Космосу не всё равно..
КАПЕЛЬКА ДОЖДЯ
Я мир увидел в капельке дождя
И рассмотрел его без микроскопа.
Запахли и озоном, и иссопом
Одновременно: небо и земля..
Безмерно этой капле удивлён.
В ней, как в хрустальной призме отразилась
Действительность, которая явилась,
Но так она похожая на сон.
Мир отразился в капельке дождя.
А, если все стремительные капли
Собрать в горсти, а после взмахом сабли
Отсечь от них лишь собственное я
И будет мне принадлежать весь мир,
Который в капле дождевой увижу.
Его люблю, но также ненавижу
.Смесь этих чувств прозрачна, как Эфир.
О, Господи, прости меня за зло,
Которое ещё в себе несу я.
Но против я активно протестую.
Мне только временно не повезло.
Пока ещё не понимаю я
Того, что в капельке дождя увидел.
Но никого я в жизни не обидел.
Прекрасен мир, что в капельке дождя.
ОКНО В КОСМОС
К сожаленью становится меньше
Чувств, идущих от чистой души.
Мне приятны объятия женщин,
Вкус познавших вселенской любви.
Блеск приятен мне заворожённых
Глубиной ослепительных глаз.
Обожаю я женщин влюблённых,
Даже, если любовь их на час.
Предсказать ничего не возможно.
И влюбляюсь я прямо сейчас
Безрассудно и неосторожно,
Не в кого-то, а именно в Вас.
Словно в омут бросаюсь в объятья,
Что раскрыты, как в Космос окно.
Не сумел Вашу душу понять я.
Но теперь это уж всё равно.
Вся Вселенная вдруг предо мною
Открывает заманчивый вид.
Осознать я сумел, что я стою,
А Ваш взгляд мне звездою горит.
ДУХОВНЫМ ИМПОТЕНТАМ
Вы не умеете любить
И даже толком ненавидеть.
Зато вы можете убить
И, уж тем более, обидеть.
Вам ничего не говорит
Ни имя Ангела, ни Бога..
Не разум ваш, а совесть спит.
Душа по-прежнему убога.
Залезли вы на пьедестал
Чужой, но дождались момента.
Что говорить о тех, кто стал
Давно духовным импотентом
Вы, неспособные к добру.
Как тараканы всё ж плодитесь.
И всё ж я вас не прокляну .
Пусть Бог решит, на что годитесь.
ИЗ ГЛУБИН ПОДСОЗНАНЬЯ
Сам себе и раб, и господин,
Каждый норовит из грязи в князи
Рвётся подсознанье их глубин,
Чтобы со Вселенной быть на связи.
Изначально Космос внутри нас,
А душа – мир неопределённый.
Это нужно осознать сейчас,
Чтоб познать всемирные законы.
Мирозданию душа сродни.
Время – Бог и порожденье Бога.
Ненависть лишь антипод любви.
Космос – для Медведицы берлога
Звёзды – непочатые миры,
Каждая свою имеет душу.
Подсознанье спрятано в мозги,
Чтобы Мирозданье не нарушить.
Мало ли, что в голову взбредёт?
Разыграется воображенье.
Первым отправляется в полёт,
Кто преодолеет тяготенье.
Не спешите с Космосом на связь.
Нужно к этой связи быть готовым.
Вьётся мысль, ажурная, как вязь.
И рождает подсознанье Слово.
ЗОВ ДАЛЁКИХ ПРЕДКОВ?
Обожаю вольные просторы
Я планеты с именем Земля.
Возлюбил я небеса и море
И дремучий берег бытия.
Возлюбил я и само желанье
Космосу всему принадлежать.
Не взираю я на расстоянья
Не Земля – Вселенная, нам мать.
Родиной моих далёких предков
Может, астероид, был какой?
Но воспоминанья эти редки.
Неужели сам я стал другой?
Космос я в душе не отторгаю.
Но не всё ещё понятно мне.
Знанием одним располагаю:
Что родился всё же на Земле.
КОСМИЧЕСКАЯ ДИВА
Мерцающая серебром Луна
Отсвечивала чрезвычайно ярко.
Необычайная её величина
Казалась мне рождественским подарком.
Таких огромных лун не помнил свет.
Она казалась больше, чем планета,
.Почти в полнеба. Медленный рассвет
Не наступал. Он затерялся где-то.
Почти, что субтропическая ночь,
Хотя и слишком северные звёзды.
Наступит утро, и ничем помочь
Не сможет серо-розовая роздымь.
Исчезнет, как видение богов,
Моя Луна, космическое диво.
Поспорить, безусловно, я готов
С любым, что это зрелище красиво.
Луна, как отражение Земли,
В зеркальной чаше золотого неба.
И миллиарды ярких звёзд в пыли
Космической, наложены, как тени.
Забуду фантастическую ночь
С феерией безумствующих красок.
Но вот Луны божественную плоть.
Мне не забыть, как карнавал без масок.
БОРЬБА С МАРСИАНАМИ
В земную жизнь внедрились марсиане.
Их от землян теперь не отличить.
Но есть примета: инопланетяне,
Как мы, не научились водку пить.
Они легко освоились и с матом.
И волю с девками дают рукам.
Землянам марсианин станет братом
Но водка всё же им не по зубам.
Хоть на Земле и чувствуют отлично,
Земные их болезни не берут.
Но к водке марсиане не привычны.
На Марсе даже самогон не пьют.
.Не то, чтоб марсиане все тверёзы.
Уже привыкли к пиву и вину.
И даже пьют сбродивший сок берёзы,
Но видно водка им не нутру.
От водки нашей мрут они, как мухи.
Никто из них не выдержит стакан.
Что Землю захватили – это слухи.
Мы водкой победим всех марсиан.
ГОРЕ НЕ БЕДА
Река – не море, море – не река.
Беда – не горе, горе – не беда.
И несвобода тягостней, чем смерть.
Но не спешите, люди, умереть.
Холм – не гора, гора – отнюдь не холм.
И в мире можно затеряться среди волн.
И солнца луч ужалит, как оса,
Но ветер надувает паруса.
Стихает шторм. Кругом морская гладь.
До берега уже рукой подать.
Усталость терпеливо ждёт покой.
Но берег оказался тот чужой.
И снова путь неведомо куда.
И ветер снова гонит облака.
Опять крутая налетит волна.
И можно запросто сойти с ума.
И рвутся жилы, как простой канат.
Морской стихии сам уже не рад.
И понимаешь: море не река,
Но греет мысль: горе не беда.
НЕ ВЫХОДИТЕ ИЗ ДЕТСТВА
Как хорошо жить не имея возраста,
Совсем не знать число прошедших лет,
Жить беззаботно, словно птичка божия,
Когда в душе горит небесный свет.
Кому-то дарят миллион в наследство.
Желает кто-то президентом быть.
Чтоб снова не пришлось впадать вам в детство,
То из него не нужно уходить.
Храните с Божьим Словом искру жизни,
Храните веру, доброту, любовь.
И возраст растворится, словно в призме.
И будет явь гораздо лучше снов.
Когда взрослеем, мы теряем что-то,
К большому сожаленью, навсегда.
Хоть наша жизнь и дана от Бога,
Давайте всё ж, забудем навсегда.
Душою будем вечно молодыми
И, чтоб не затеряться меж людьми,
Ведь, как-никак, живём мы не в пустыне,
Хоть в чём-нибудь останемся детьми.
МИР СУМАСШЕДШИХ
Мир сумасшедших близок миру духов.
Никто о них не думает всерьёз.
У них свои особенности слуха,
Особый взгляд на безысходность грёз.
Содвинуты чуть влево или вправо
Их мысли о грядущем и былом.
Конечно, в представление Минздрава
Они всё время мыслят не о том.
В отчаянье они вскрывают вены,
Высотный оккупируют карниз.
Бессмертны только души, тело тленно.
В полёт они стремятся сверху вниз.
У них совсем иные представленья,
Иные радость, ненависть и боль,
Иное даже мироощущенье,
Иная предначертанная роль.
Они острее чувствуют тревогу.
И тяжелее груз для них обид.
Зато они гораздо ближе к Богу,
Чем наш не сумасшедший индивид.
Быть сумасшедшим – Божье наказанье,
А может быть особый Божий Дар.
И потому особое вниманье.
К тому ж кто не избегнет Божьих кар?
У них свои особенности слуха.
Особый взгляд на безысходность грёз.
Мир сумасшедших близок миру духов,
Никем пока не принятый всерьёз.
БЕГЛЕЦ
Я устал от шума городского,
От людской занудной суеты.
Словно в землю, я бросаю слово,
Для того, чтоб выросли цветы.
Я устал от радиоэфира,
От дотошных телепередач.
Я хочу спокойствия и мира,
И свободным быть от неудач.
Жизнь – отвратительная сводня.
В джунглях городских полно макак.
Я сбежал из этой Преисподней,
Где царит паскудный жирный мрак.
Я сбежал от фатализма свалок,
Хоть в пустыню, хоть на край Земли.
Человек в действительности жалок,
Если он, аж по уши в грязи..
Полной грудью я вдыхаю ветер,
Вольный ветер северных степей.
Я сбежал туда, где солнце светит,
Где нет свиста кожаных плетей.
Я удрал от грязного похабства
Хитрых царедворцев и царей
Я надеюсь, что сбежал от рабства
Подлых человеческих страстей.
Ненавистник каменных решёток,
Я беглец от суеты сует.
Городская сумрачная копоть
Мне страшней, чем чёрный пистолет.
О ПРАВДЕ И ОБМАНЕ
Если плетёшь паутину обмана,
Несколько ниточек правды вплети.
Правде не верят, но в ложь, как, ни странно,
Могут поверить. Ты только соври.
Трудно к обману привыкнуть, но можно.
Лгать надо долго, и люди поймут.
Правда нужна только неосторожным,
А остальные и так проживут.
За красоту примем мы безобразье,
Ведь умолчанье почти, что не ложь.
Правда всегда пребывает в печали.
Правда страшнее бывает, чем нож.
Правда горька, ложь сладка, как ни странно.
Если сумеешь искусно соври.
Только сперва в паутину обмана
Несколько ниточек правды вплети.
НЕСВОБОДЕН
В холодный и жестокий мир событий
Я брошен, словно связка тростника..
Условности морали, словно нити,
Связали душу мне наверняка.
Я не свободен ни в одном поступке.
Не волен я ни в мыслях, ни в словах.
Иду на компромисс и на уступки,
И мною постоянно движет страх.
Боюсь я ошибиться. За ошибки
Придётся мне платить. В душе надлом.
Вымучиваю на лице улыбку,
И честно притворяюсь дураком.
Я лгу, хотя мне ложь моя противна.
Я знаю твёрдо: мне соврут в ответ.
Подобьем стала ложь презерватива,
Предохраняет, якобы от бед.
Уткнувшись в персональное корыто,
Себя я не люблю, наверняка.
В холодный и жестокий мир событий
Я брошен, словно связка тростника.
Я – ВАРВАР
Я – варвар у разрушенных ворот
Тех крепостей, что штурмом лишь берутся.
Мой длинный меч проткнул врагу живот.
Ему уже не суждено проснуться..
Он спит последним, самым жутким сном.
Я – варвар, но не жажду разрушенья.
Я со своим расправился врагом.
И больше не взывает кровь к отмщенью.
Когда-то он убил мою жену.
Разграбил дом и мой очаг разрушил.
Он мной убит, его вину прощу.
Тем более, что отдал Богу душу.
Я в плен теперь прекрасную жену
Его возьму и сделаю рабыней.
Я как и он, очаг его сожгу.
И дом врага я превращу в пустыню.
А после помолюсь своим богам.
Мы милосердны только после смерти.
Я – варвар и добычу не отдам.
Мой длинный меч достанет всех, поверьте.
Рассудит время, кто из нас не прав.
Хотя, возможно, оба мы не правы.
Но смерть, людей достоинство поправ.
Уже вершит свой суд и пир кровавый.
«ТИП — ТОП»
Любителям эдакой «штучки»
Вполне подойдёт анаша.
От кайфа до полной отключки
Четыре всего косячка.
Наступит «тип- топ» после травки,
Ведь жизнь – мираж и обман.
Проблемы сдвигаешь на завтра.
Не каждый курец – наркоман.
Нежнее обнимут, чем мама
Соломка из мака и план.
И в дымке от марихуаны
Прелестнейший самообман.
Случаются в жизни поломки,
И хочется всё позабыть.
Но только не надо до ломки
Себя самого доводить.
Иначе, уже будет худо.
С последней затяжкой – «кранты»
Надеешься только на чудо.
До смерти лишь шаг от беды.
Нельзя преступать ту границу,
Которую держишь в уме.
А вовремя остановиться,
Обычно умеют не все.
От кайфа до полной отключки
Четыре всего косячка.
Любителям эдакой «штучки»
Нужна на плечах голова.
ОТГОЛОСОК ВОЗМЕЗДИЯ
Всю ночь бестолково душили ночные кошмары.
Свинцовые осы вонзались в обломки скалы.
То был отголосок возмездия собственной кармы.
А, может быть, бред, что в ночные врывается сны.
Что самое важное может быть в жизни мужчины:
Любовь или деньги, рассвет или чёрная мгла?
Красивая женщина разве ещё не причина,
Хотя б на мгновение чтобы оставить дела?
Но судорга страсти ещё не пронзила всё тело,
Лишь зреет подспудно, как яблони плод, в глубине.
Есть женщина рядом, она для любви не созрела.
Желанье её не растает в любовном огне.
Мужчина не плачется, а выполняет капризы.
Той женщины, что с ним была пусть всего краткий миг.
А дамы в Тамбове, такие же, как и в Париже,
А вот настоящим мужчиной не каждому быть.
ЯЗЫК КРАСОК
Между жёлтым и зелёным
Мы на красный проскочили.
Трое розовых влюблённых
Белых ждут в автомобиле.
А на площади вокзальной.
Шесть оранжевых подряд
Из витрины зазеркальной
Ароматами манят.
По стакану выпив белой,
И, совсем не по злобе,
Двое «синих» неумело
Разлеглись вдруг на скамье.
Трое серых подскочили,
Синих двух они схватили.
Преподали им урок,
Бросив в чёрный «воронок»
Быть зимою может лето,
Всё зависит лишь от цвета.
Если всюду белый цвет,
То в помине лета нет
Самый цвет из всех опасный,
Безусловно, это красный.
Цвет огня, и цвет крови,
Цвет желанья и любви.
Есть народная примета:
Что во след за красным цветом?
Страшно будет, как в кино.
Смерть и больше ничего.
НАИВНЫЙ Я
Мне не вычеркнуть путь ни одной из планет.
Даже на небе звёзд никогда мне не счесть.
Я едва ли от тьмы отличить мог бы свет.
И наврядли узнаю, где правда, где лесть.
Как дитя я доверчив почти, что ко всем.
И за друга легко принимаю врага.
Я хотел не грешить, чтобы жить без проблем.
Но живу я, увы, с ощущеньем греха.
Не украл, не убил, не злословил подчас.
Но других существует немало грехов.
Каюсь ч и молюсь, брызжут слёзы из глаз,
Но прощения нет мне во веки веков.
Трудно жить на земле, ни на что не роптать.
Я обид не прощал, и тем самым грешил.
Почему же меня кто-то должен прощать,
Лишь за то, что страдали за то, что любил?
Постараюсь я всё-таки быть терпелив,
Чтобы выдержать всё, сил у Бога прошу
Может быть, среди тысячи тысяч молитв ,
Хоть когда-то услышит Господь и мою.
Я хочу не грешить, но соблазн велик.
Я ведь только лишь человечьих страстей.
Вразуми, возроди моей веры родник.
Я, быть может, последний из паствы Твоей.
Я слугой буду всем, я забуду, что горд.
Ненавижу я дьявола, но и боюсь.
Верю в то, что меня не оставит наш Бог.
В своих каюсь грехах, каюсь я и молюсь.
ПРИЛИПЛО СЛОВО
Не имя на слуху,
А клич чужого.
Как «жвачка» к сапогу
Прилипло слово.
Ни сплюнуть, ни забыть,
Ни путы сбросить.
Связала горло нить:
«А вдруг кто спросит?»
За что держать ответ?
За сочетанье
Букв, что в помине нет,
Но есть восстанье.
Души, надежд и слов
Против тирана.
В сердцах двоих любовь,
Как будто рана.
Не выбросить во тьму,
Как тень от зова.
Как «жвачка» к сапогу
Прилипло слово.
УСТАЛ ОТ ПРЕДАТЕЛЬСТВ
Я смертельно устал от предательств
Самых верных и близких друзей.
Потому никаких обязательств
В отношении разных людей.
Не хочу называть я любовью
Откровенность и вспышку страстей.
Расплатился я собственной кровью
За доверье к шипению змей.
Я доверчив, как малый ребёнок,
И наивен, как летом ручьи.
Может быть, это с самых пелёнок,
А доверчивость – это в крови.
Наступило тяжёлое время
Для меня, средь врагов и седин.
Я оставлен и предан не всеми,
Но опять я остался один.
Ни к кому привыкать я не буду.
От предательств смертельно устал.
Если только, надеясь на чудо,
Сам себя я ни в ком не узнал.
Мне ни чьих не постигнуть пределов.
И по мне они все хороши.
Только, что есть страдание тела,
По сравнению с болью души?
НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ
Горше не найти воспоминаний,
Чем, когда всё время в нищете.
Унижения всегда сильней желаний
Быть хоть в жизни раз на высоте.
Словно шар, что кием загнан в лузу,
Я затих, а что осталось мне?
Я лишился всех своих иллюзий.
Шрамы есть на теле и в душе.
Я раздавлен, сломлен и унижен.
Стыд позора, словно дым в глаза..
Ничего не слышу и не вижу.
Уничтожен, словно нет меня..
Прошлое ничто пред настоящим.
Всё забуду, вылью и солью.
Ощущаю я себя летящим,
Представляя будущность свою.
Наплевать на боль и униженья.
Сотни раз выслушивал я «Нет».
В неизменном каждом пораженье,
Меч куётся будущих побед.
КОШКИ – МЫШКИ
В фешенебельном сарае,
Хоть, практически, без крыши,
Нет мяуканья и лая.
Там живут одни лишь мыши.
Средь амбарного покоя.
Жили мыши, не тужили.
Сверху – небо голубое,
Ну, а ночью звёзды были.
В том сарае вдосталь было:
Сыра и зерна и сала.
И мышиная дружина
С ликованьем пировала.
Был сарай тот в чистом поле,
И давным-давно заброшен.
Но пришли мышам на горе
Полтора десятка кошек.
Длилась восемь дней охота.
Восемь дней шёл пир кровавый.
Кошкам просто есть охота.
Не нужна была им слава.
Только кошки жить не стали
В фешенебельном сарае.
Съели мышек и пропали,
А куда вот, я не знаю.
БЕЗУМНЫЙ МИР
В бесплодных, безответственных попытках
Мир копошится в суете сует.
Мир святочный бывает на картинках,
А в жизни он сулит немало бед.
Любая боль для сердца не чужая.
Чужой бывает иногда постель.
А в сердце, как в костре горит, сгорая
Вчерашних чувств внезапная метель.
Безумен мир вчера, как и сегодня.
Ему и завтра быть безумным до конца.
Жизнь, как не суетись, безнравственная сводня.
А, значит, без затрат сведёт сума.
Я не переживу позора и паденья.
От всех не отрекусь моих внезапных бед.
И поздно на ходу менять свои решенья.
А мир погряз в дерьме, как с суете сует.
УСЛОВНОСТИ
Я погружал во мрак свой искушённый бред.
Сознание моё без проблесков, в печали..
Мне некуда сбежать от сумеречных бед.
А было бы куда, сбежал бы сам едва ли.
Живу слепой, как крот, в тоске случайных чувств,
Не ведая про свет и звёзды небосвода.
Развеять мрак души мне не поможет грусть.
На вкус я никогда не пробовал свободы.
Из удовольствий я одно лишь знаю: сон.
Сложилась жизнь моя, почти что безгреховно.
Ноя рождён в грехе, и сам бывал влюблён.
В сознание моём всё чересчур условно.
Условно я живу, работаю, дышу
Той гадостью земной, отравлено-смердящей.
Возможно, как и жил, условно я умру.
Бессмертна лишь душа в пространстве леденящем.
Так хочется свобод, полётов и любви.
Желанья бередят и распинают тело.
Я погружён во мрак узилища души.
Мне так хотелось свет увидеть ярко-белый.
Не вспышку и не луч, а светлую лазурь
Открытого для взгляда небосвода.
Средь мрачной тишины и сумеречных бурь,
Я бредил наяву придуманной свободой.
ДУШЕВНЫЕ МУКИ
Душа моя испытывает муки.
Взяла судьба лихая в оборот.
Я умираю каждый день со скуки.
Тоскливо мне бывает каждый год.
Мир сузился и стал мне очень тесен.
Земные рамки, нет, не для меня.
Быть может, я другим неинтересен,
Но мир неинтересен для меня.
Речь не о городах, не о природе.
Полно чудес в горах или в лесах.
Я говорю о людях, о народе,
О жителях, то есть о всех о нас.
Печальные нерадостные лица.
Жуют чего-то, плачут и смердят.
Такая жизнь ни к чёрту не годится.
А, кто, скажите, в этом виноват?
Мы сами все, и каждый в одиночку.
Но переделать мир не в силах мы.
Давно пора на всём поставить точку
И жить начать по-новому. Увы.
Никто не знает, я, конечно, тоже,
Как переделать сущность бытия..
Вокруг одни нерадостные рожи.
И в их числе, наверняка, моя.
НЕ НАДО НЕРВНИЧАТЬ
Уносит льдины шалая река.
Смерть за собой уводит жертвы СПИДа.
В веках кровь проливалась, как вода.
И на костях в Египте пирамиды.
Болезни косят чаще, чем война.
И тяга к водке непреодолима.
Пьют люди, чтобы не сойти сума,
А счастье вьётся сигаретным дымом.
Жизнь прожигаем, жалко нас до слёз.
Умрём пусть не от водки, так от рака.
Придумал кто-то же туберкулёз,
Чуму, холеру и соломку мака.
Наркотики нам жизнь укоротят.
Не проживём и века половины.
Мне «крэк» по блату принесли опять,
И, кажется «понюшку» кокаина.
Пришли мы на тусовку «побалдеть»
Под музыку азартней, чем коррида.
Мне хочется от рока умереть,
А это лучше все ж, чем смерть от СПИДа.
СКОЛЬКО ИСТИН?
Живу я чудненько и сказочно,
Хоть смысла жизни не пойму.
Не понимаю истин азбучных.
Жизнь по инерции люблю.
И Сименон с Агатой Кристи
Наврядли бы разобрались
Одна иль множество есть истин
У бытия с названьем «жизнь»?
То ценно, что самодостаточно.
А, может, всё наоборот?
Мне лично, словно кукле тряпочной,
Всё время в чём-то не везёт.
Возможно от непонимания
Того, что кажется чужим.
Хоть жизнь свои диктует правила,
Но я играю по своим.
Когда судьба моя решается,
Я, вроде будто не причём.
Законы мной не нарушаются,
Я просто в ними не знаком.
Но жить, как все не часто хочется.
Чуть, что – так сухари суши.
Страдаю я от одиночества
Никем не понятой души.
КОГДА ЖЕ?
Когда мы делаем добро,
Не ожидаем благодарности.
Всегда добьются своего
Но не таланты, а бездарности..
Рифмуют многие слова.
Не все становятся поэтами.
Зачем обманывать себя,
Когда другие есть для этого?
Действительности я не рад.
И век – мгновенье перед вечностью.
Зовут народ: «Электорат».
Когда ж он станет человечеством?
ОГЛАВЛЕНИЕ
1.Истинному поэту.
2.Суета сует.
3. Моя Терра инкогнита.
4. Недодуманное.
5.Творчество.
:6.Слово ведёт
7.Проводник Космоса.
8.Предательство.
9.Всеобщее неверие.
10..Ночной гость.
11.Так живём.
12Виновны.
13.Ночной декаданс абсурда.
14.Сойти с ума.
15Девальвация памяти.
16Хохочущее небо.
17.Иезуит.
18.Бремя страстей человеческих.
19.Или пан, или пропал.
20. Не сотвори кумира.
21.Разучились любить.
22.Кредо
23.Критикуем.
24.Ещё не пробил час.
25. Пророку.
26Сердце.
27.Разочарование.
28. Молча, делайте правое дело.
29Слуга желаний
30. Бездуховность.
31.Тёмный сонет.
32.В холодном мире.
33. Тело и душа.
34.У безверия предела нет.
35.Лицемеры.
36.Закат на Чёрном море.
37 Фатальность.
38.Ко всем.
39. Страшнее нету одиночества.
39.Целительная боль.
40. Цыгане.
41Космический триптих
42.В мудрости печаль.
43.Победителей не будет.
44.Сталкеру.
45.Власть поэзии.
46.Страннику.
47.Ностальгия по правде.
48.Воспоминания о будущем.
49.Не дозируйте правду.
50 Страх воображения.
51.Предостережение.
52.Всё же что дороже?
53.Стихи пишут все.
54.Жертвоприношение.
55.Любви не хватает.
56.Синее небо?
57.А что скрывается в душе?
58.О дураках.
59.Перед рассветом.
60.Давай поговорим.
61.Бессонница.
62.Дано от Бога.
63.Жизнь начинается с листа.
64.Зовут слова.
65.Тяжёлый труд.
66.Восстановите веру
67.Одиночество.
68.Только память осталась.
69.Познанье истины добра.(баллада)
70.Накануне.
71. Ода хамству или Сам дурак.
72.Зазеркалье.
73Фальшстарт жизни.
74.Безысходность?
75.Заложники времени.
76.Исповедь бывшего алкоголика.
77.Русский мат.
78.Реквием по человеку.
79.Рыночные торговки.
80..Всё пофиг.
81.Всё в руках Бога.
82.Одно и то же.
83.Рождение.
86.Перекур.
85.Я для тебя открою мир.
86.Время течёт по-другому в горах.
87.Познав себя, познаешь мир.
88.Океан под звездой.
89.Не совместить.
90.Иных уж нет, зато есть память
91.Звёздное пари.
92.Язык Вселенной.
93..Капелька дождя.
94.Окно в Космос.
95.Духовным импотентам.
96.Из глубин подсознанья.
97.Зов далёких предков?
98.Космическая дива.
99.Борьба с марсианами (шутка).
100.Горе не беда.
101.Не выходите из детства.
102.Мир сумасшедших.
103.Беглец.
104.О правде и обмане.
105.Несвободен.
106.Я – варвар.
107. «Тип-топ».
108Отголосок возмездия.
109,Язык красок.
110.Наивный я.
111.Прилипло слово.
112.Устал от предательств.
113.Надежда умирает последней.
114.Кошки – мышки.
115.Безумный мир.
116.Условности.
117.Душевные муки.
118.Не надо нервничать.
119.Сколько истин?
120.Когда же?
.