Она у женщины нежна, всегда отчаянно красива,
Она по-девичьи мила, так ослепительна игрива,
Как тайна века за замком, всегда прикрыта скрыв обзор,
И словно каплю и слезу, прикрывши грудь, чтоб скрыть «позор».
Она как "лебедь" у ручья и ничего её не рушит,
Она рожает и растит, ничто красотку не разрушит,
Её рисуют на холстах, с её красот картины пишут,
Она и в фильмах как табу, с экрана видят, еле дышат.
Она у женщины как "дочь", её лелеют и пестуют,
Она как малое дитя и покачают, побалуют,
Всегда в тепле, всегда в одёжке,
Булавки, бретельки, застёжки.
Она как "хлеба каравай", всегда накормит, приголубит,
Несёт с хозяйкой грусть, печаль и с нею радость не забудет
И если в жизни повезёт и видит с ней любовь и ласку,
Всю нежность женщине отдаст, а может и "расскажет сказку".
Она как грация, как стать, всегда немного горделива,
Как в небе яркая луна, она как девица красива,
А если женщина идёт, она всегда идёт «отдельно»,
Сама и дышит, и поёт, взметаясь вверх, в одежде стильной.
Она и слава, и любовь, не зря мужчины все страдают,
Увидят, мимо не пройдут и на неё, как в "цель" стреляют,
Она и знает этот грех, но грех любви, он так прекрасен
И поцелуи до зари, рассвет как сон и мил, и ясен.
Она отчаянно нежна, всегда подчеркнуто игрива,
Как белый лебедь у воды, "плывёт" по телу, словно диво,
Она как тайна, вся в "плену2, в плену одежды, рук любимых,
Всегда желанных и родных, всегда обласканных и милых.
Она как женщина и мать, и как любовница ревнива,
Она по-девичьи мила и удивительно красива,
Нельзя её на руки взять, а можно только лишь страдать,
Прижать к себе и целовать, лелеять, холить и ласкать.