Ночной вокзал
Только глубокой ночью, стоя на перроне, по которому проезжают сопровождаемые окриками "поберегись" электрокары, груженные чемоданами и мешками с почтой, и вслушиваясь в окружающие звуки, можно действительно почувствовать, что вокзал дышит, как какое-то огромное существо.
В его напряженной тишине, светящейся зелеными и красными огнями, слышно дыхание тяжелых тепловозов, ожидающих когда подадут состав или уже стоящих наготове, их всюду проникающую низкочастотную вибрацию, шум постоянно работающих дизельных машин, выбрасывающих вверх под застекленную крышу вокзала облака густого сизого дыма, пахнущего сгоревшим углем, баней и мазутом.
Громкий и хорошо поставленный женский голос из радио-рубки: "Скорый поезд Воронеж-Ленинград прибывает к третьему пути".
К другой платформе, из темноты вдруг сверкнувшей рельсами, проходя через многочисленные развязки и стрелки, по путям, которые здесь заканчиваются, под стеклянным куполом вокзала, и навсегда упираются в бетон, медленно приближается состав, раздается продолжительный скрип колес и тормозных колодок, из которых сыпятся на рельсы искры, слышен удар сцепок головного дизель-электровоза и первых вагонов, передающих удар остальным. Поезд останавливается и замирает на месте.
Проходит несколько секунд, и опять во тьме слышно, как дышит вокзал, светится дальними огнями семафоров и маневровых локомотивов, утопающий в тяжелой дымке собственных испарений.
На главном электрическом табло, где обозначено время прибытия и отправления поездов горят зеленые цифры 3:30.
Почему я пишу о вокзале? А может это вокзал вспоминает меня спустя годы и сам воссоздал из собственной памяти мой силуэт, стоящий на ночном перроне в тусклом свете фонарей, на ветру, запорошенный снегом, в промозглом холоде зимней ночи.
Привокзальные буфеты и рестораны, залы ожидания и бесконечное море чемоданов, тюков, сумок, коробок; пышные женщины, торгующие горячими пирожками и мороженым, длинные очереди в кассы и закрытые темные окошки с табличкой "билетов нет", симпатичные, всегда красивые, дорогие наши проводницы, которые одарят своей милой улыбкой и впустят нас в вагон в последнюю секунду перед отходом поезда, и мы, сделав всего один шаг, отделяющий нас от платфоры и прошлого, попадаем в железный тамбур, и затем мягко освещенным коридором проходим в купе. И вот уже город остался позади, за окном темные леса и поля, вагон стучит на стыках рельс, мерно покачивая спальными полками, в купе погашен свет, одинокая ложка дребезжит в подстаканнике...
Моменты отъезда, приезда, встреч и расставаний оставляют в памяти все запахи и звуки, черный угольный и дымящийся большой симфонический оркестр вокзала и сольные рожковые партии его поездов, которые прогоняя ночь, уносят нас из города, где кто-то с кем-то прощается, в невероятно быструю и надежную тьму, пахнущую углем и ночным ветром, наблюдаемую из поддувающего окошка в прокуренном тамбуре, раз и навсегда пролетая мимо далеких и грустных огней безымянных деревень.
Рельсы- его вены,
Поезда- кровь,
Фонари- глаза,
А воспоминание- это он сам.