Нарисовано, перечеркано,
Потому что мне правда досыта.
Эта истина обреченная
Не свободного и не доступа.
На истериках, на бессонницах,
На таблетках, на пьяных градусах…
В каждом дне эта скука кроется,
И все дешево, одноразово.
Вы не вспомните уж наверное,
Не в упрек это, просто к сведенью,
Просто так, это грусть, вечернее,
Слишком больная для комедии.
Слишком громкое для обычного,
Слишком яркое в суе будничной,
Потому то и не публичное,
Не привыкшее к жизни уличной.
Вы поранили, я заштопала,
Лучше жить для себя, для личного,
А я выросла недотепою,
Слишком честной, до неприличного.
Возьму кофе и сяду сторону,
Я уставшая, аж по страшному,
И все чаще ворОны не вОроны
Доклюют беднягу упавшего
Это мерзость друг к другу тянется,
Это грязь всегда в кучу сбитая,
Им быть стадом отчайно нравится,
И печально все белым шитое.
И обидно за все что убыло,
И желания нет жить прибыльно,
Не початая жизнь загублена
В колыбели клеймено гибелью.