...дедушке Герасимову Ф.А. 1905-1991.
У тебя на коленях,
утонув в бороде,
там, на детства ступенях,
карта памяти где...
Замерев, твои сказки
поглощала, дыша
через раз; через краски,
что дарила душа.
Танцевал перед нами
белых яблонь фокстрот.
Мы с тобою сидели
у-лица, у ворот.
Шёл Мороз-воевода,
и Царевич Гвидон,
по ухабам подвода..,
шли солдаты на фронт.
Блик. Церковные свечи.
Клирос и образа...
Обнимая за плечи,
я смотрела в глаза.
В них, наполненных светом,
бесконечностью лет,
были песни пропеты.
В каждой -- жизни куплет.
В каждой -- слёзно и потом,
и мозолями рук,
слово за слово, плотно,
как на вспаханный луг
"прорастали" событья
от войны, до войны,
революций открытья,
дочки, внуки, сыны.
Звала бабушка кушать
и не раз, и не два.
Где там! Слушать и слушать...
Спички ты продавал.
Папа выпорол строго,
за "пристенок", с войны
возвратившись, с дороги,
чтоб не лез в "пацаны".
Вильнюс - Питер. На рынок.
Торговать. Ближе нет?
Цены выше, и просто
посмотреть белый свет.
Романтичный и строгий.
Строил, плугом..., сажал
и церковные книги
в межсезонье писал.
Переписывал строки,
старослов... вензеля.
Жалоб нет и упрёка --
хлебом кормит земля,
солнце светит, молитва
ввысь летит к небесам.
Что ж ещё? -- не в корыто
варим студень гостям...
Жизнь крутила и мяла.
Где любовь. Где труды.
Ты её по крупицам
отмывал из руды...
Мы в автобус разочек...
Гомон, шум, балаган.
Лето. Кто-то стишочки
говорит по слогам.
Мальчик. Девочка следом.
"Ты взаправду Мороз?"
Видим, дедушка едет!
Стих -- гостинец. Всерьёз!
Раздаёт по конфете
малышам "Дед Мороз".
"Как могу я обидеть?"--
нам -- вопрос на вопрос...
Мне: "Ты, Волечка, слухай,
слово мамки своей.
Но по-своему делай.
И себя не жалей.
Твоя умная мамка,
Но своей головой
проживай..." Спозаранка
я встаю, дорогой,
как тебе обещала,
и на солнце смотрю.
И улыбку прохожим
я свою раздаю...
Да, не ведал покоя,
но всегда принимал
в жизни "тоя, другоя..."
Ты её понимал...