в разряженном, молекулярном «где»
решётки кристаллические врали,
что жизнь принадлежит наследнику из стали,
а мир вокруг – кармическое гэ;
что ночь была ничьей! – её глаза устали
от вечной принадлежности себе…
а "люди-стих" ручонки прижимали
к лицу, метафорируясь в «догде».
им было жаль трёхзвучные фонемы
оставить на губах у голограмм,
где бог любви – изящней, чем экземы
на лапках новорожденных котят.