Пришла как-то в гости гордость моя.
С порога сказала: «Люби же меня.
Весь мир я хочу собой осветить,
Спасти, излечить, научить, накормить.
Дорога моя для мира блага.
Гордись же тем, что я – гордость твоя.
Не гордость пришла ко мне на порог,
Гордыня явилась преподать мне урок.
Открыл пред нею пошире я дверь,
Сказал: «Заходи и чаю попей,
И все, все, что хочешь ты мне расскажи,
О том, как ты думаешь, путь свой пройти.»
Вошла моя гостья, присела за стол.
Ее гибкий стан я взором обвел.
Гордыня моя красива, умна,
И страстной натурою одарена.
Я ей улыбнулся, и чаю налил,
А за окном ветер снег все кружил.
Она отхлебнула, сказала:
¬ Чудак,
Ты свою жизнь проживаешь не так.
Идешь ты по ней словно робкая лань,
Отбрось все сомненья и духом воспрянь.
Ты брось меня без конца попирать,
Иначе тебя не желаю я знать.
А снег за окошком кружился, летел,
И слышать он ничего не хотел,
Про то, как ругала гордыня меня,
Про то, как я ей отвечал не спеша:
– Вот, посмотри, снег идет за окном.
Он не мечтает, поверь, ни о чем.
Но кроет он землю от стужи зимой,
Чтоб мир вновь расцвел грядущей весной.
Его не терзают сомненья о том,
Прекрасен ли он в паденье своем,
И смотрит ли на него кто-нибудь?
Он падает вниз, не зная свой путь.
Мир переделать, людей всех спасти.
Хочешь за это лечь ты костьми.
Нет, я не верю тебе, не сердись,
Это все блажь, и ты с этим смирись.
Ты же лукавишь сама пред собой,
Не ради боя ведешь этот бой.
Ответь же сейчас ты честно себе,
Будешь вести этот бой ты во тьме?
Там, где никто не увидит тебя,
Оставишь свой прах, не убоявшись огня?
Готова ли ты пройти этот путь,
И не упасть, и не свернуть,
Лишь оттого, что по-другому нельзя?
И испугалась гордыня моя.
Сжалась в пружину, в момент побелев,
Рот приоткрыла, сказать не сумев.
И побежали слезы из глаз,
Размазалась тушь, задор весь угас.
Нет, я не рад был сказать ей о том,
В горле застрял предательский ком.
Сделал глоток, другой чая я,
И продолжал, помедлив слегка:
– Ну, что же плачешь предо мной,
Разве же я смеюсь над тобой?
Разве ж я тычу пальцем в тебя?
Гордыня сбежала, а ты не ушла.
Ей не под силу стал этот путь,
Нам же с тобой с него не свернуть.
Как на врага, на меня не смотри ¬
Не поднимал я на гордость руки.
Гордыня же просто тебя провела,
Гримом лицо твое прибрала.
Благо она посулила тебе,
И ты доверилась ей как себе.
Сердце наивно открыло свое,
И в себя впустила ее.
Что же пускай, наивен твой взгляд,
Ты повернуть уж не хочешь назад.
Лучше умойся, немного оттай,
И приходи, будем снова пить чай.
Вышла из кухни гостья моя,
В ванной кран зазвучал не спеша.
А я в окно в это время смотрел,
А за окном снег летел и летел.
И вот вернулась гостья моя,
Нет в ней и тени от той, что ушла.
Смыт с лица ее пафосный грим,
Простое лицо скрывалось под ним.
И от того оно мне милей.
Я улыбнулся приветливо ей:
– Вот такою ты нравишься мне
Нет этой дерзости, спеси в тебе.
Льется наружу твоя красота,
Вот такой ты миру нужна.
Ты не стесняйся, чай твой остыл.
Долго в тот день я с ней говорил.
Вечер подкрался, она собралась,
Тревога колючая спать улеглась.
Мы попрощались, и я проводил.
И у порога я ей подтвердил:
¬ Бояться не надо тягот пути,
Его нам вместе придется пройти.
Ты навещай мой маленький двор,
Длинною в жизнь будет наш разговор.