СКАЗКА ПРО ИВАНА-ДУРАКА
И ЛЯГУШКУ, ЖЕНУ ЕГО
Прилёг Иванушко на спинушку,
со скуки пузыри пущал,
гундел скрозь зубоньки «Дубинушку»,
да чью-то матушку стращал.
Над парнем солнышко ярилося
и ворон каркал: «Крак!» да «Крак!».
В том вещем краке явно мнилося:
«Иван – дурак, Иван - дурак»
Печаль на душу молодецкую
с сермяжных снизошла небес.
Решил: «Доколи буду, дескать, я
на свете жить один, как бес?
Кругом друзья – одни женатые,
другие ходят в женихах.
Скажи, какого же рожна-то я
невесты не нажил никак?
И где ж найти тую невестушку:
посредь бояр, аль голыдьбы?
Уж тут уж, точно, братцы, нетушко –
не обойтиться без Судьбы!
Стрельну стрелу свою калёную,
куды глядят мои глаза.
И кто из девок мне сулёная –
возьму её с того раза!»
Летит стрела, спешит, торопая,
свистит себе почём ни здря.
За ей Иван одышно топает,
аж на ветру свербит ноздря.
Всё мимо терема боярского,
купецких каменных палат.
И на сыро болото бряскнула,
на саму ряску аккурат…
«Ох ты, судьба моя потрясная!
Ох, жаль-печаль, моя стрела!
Тебя взяла не девка красная,
тебя лягушка забрала!»
Сперва Иван решил расстроиться,
уже скривил плаксиво рот,
да вспомнил, как на грех, исторьицу,
что в сказках сказывал Народ.
А уж Народ-то знал наверное,
он мудро ведал суть вещей:
Лягушка, слышь, была Царевною,
её заворожил Кащей!
Прими, Иванушко, Судьбу свою,
не сумлевайся: то не зло!
Хватай её, холоднопузую,
тебе, родимый, повезло!
И за невестой пучеокою
Полез Иван промеж коряг.
А под лаптём болото чмокает:
«Иван – дурак, Иван –дурак».
Вы смейтесь, смейтесь, други – лапушки!
За красотою не гонясь,
я нынче оженюсь на Жабушке,
а завтра стану Князем - Князь!
Принёс Иван в кармашке сужену,
поклал в уютный коробок
и цельный день, считай, до ужину,
стал ждать, почёсывая бок.
И по обыденной халявости
к окну суседей натекло.
Носами, мокрыми от зависти,
всё замурызили стекло.
А тут и радость долгождатая:
как энто полагалось встарь,
прислал в Народ через глашатая
Благую весть Надёжа Царь:
«Людишки, подо мной рожённые!
Прослышьте Царственный Указ!
Найтить Наследника должон я
для Трону моего как раз!
Наш Древний Род совсем скурызился,
всё промотал туды-сюды.
Экономического кризиса
по всей Стране видать следы.
Куды деваться мне тепереча?
За все грехи на ту беду
не дал мне Бог Сынка-Царевича.
Ан я из вас его найду!
На кой мне знать золотопузая?
Она в шкодливости свиной
для всех трудящихся обузою,
а мне нужон совсем иной:
дабы о предках не раззванивал
и их заслугами не трёс.
И хрен с его дворянским званием –
был работящ бы да тверёз.
Кто захотит мово признания,
и в ком резон такой возник,
реши три конкурсных задания.
Теперя вот одно из них.
Пущай никто из вас не ленится,
и коль взаправдышно здоров,
за ночь мне полную поленницу
берёзовых наколет дров!»
Все разошлись, печально шмыргая,
досадливо скребя скулу:
мол, фарт на ширмака не выгорит,
тут впору защемить килу!
Один Ивашка рад - радёшенек,
не чуя ног, домой бежит:
его Лягушенька – Надёжина
ещё не то наворожит!
Спокойно Ваня на полу почил.
Так захрапел – хоть гвозди гнуть.
Едва очнулся пополуночи
на диво дивное взглянуть.
А на дворе темным-темнёшенько
и ни полешка, ни пенька.
Аж подкосились белы ноженьки
у недотёпы паренька.
«Ах мать твою туды в кикимору!
Аль ты, Лягушка, проспала?
Аль вся премудрость тя покинула?
Аль просьбишка моя мала?»
И чтоб при славе той замудренной
не оказаться болтуном,
пришлось бедняге до заутрени
махать дровишки колуном.
Со зла шепча слова похабные
и встретя утренню зарю,
связал вязанки две охапные
и бросил под ноги Царю.
Тот ёрзнул недовольно носиком:
«Что ж мало так, ленивый чёрт?
Да раз другие не подносят-ко,
уж так и быть, приму в зачёт.
А чтоб сумленье не рожалось, ста,
что, дескать, я убёг в кусты,
сотки ковёр ты мне, пожалуйста,
да несказанной красоты!»
Теперь Ивашке поздно пятиться,
позор от всех других парней!
Ещё разок спытаю счастьица,
такое дело, чай, по ней!»
«Ты порадей, моя родимая,
и древний сбудется завет:
твоя краса неразглядимая
тот час пролупится на свет!»
Он гладил жёнушку зелёную,
меж лапок пальцем щекотал,
всё подвывал слова влюблённые,
за белу грудь себя хватал.
Та вдруг давай чегой-то тужиться.
Ивашка закричал ура,
да глянул, а под нею лужица,
а не витой узор ковра.
«Ах, тварь ты, жаба кривоногая!
Трепал бы весь твой род срамной!
Аль ты забыла технологию?
Аль ты смеёшься надо мной?!»
Тут ретивое в парне вздрыгнуло,
в душе проснулся страшный зверь.
Схватил Лягушку он и выкинул
её, болезную, за дверь…
Пошёл швыряться мебелишкою,
всё шарил денег наугад.
Да накопленьями – излишками
через жену не стал богат!
Когда же трёс подстилки ейные,
на самом донышке, чурясь,
узрел билеты лотерейные,
на сдачу братые вчерась.
Для смеху он в таблицу сунулся
и обомлел: «Ты посмотри!
Должно, лешак содеял с умыслом:
ковёр размером два на три!»
Побёг с Сельпо. То в дверь, то лазами
молил, юлил и удобрял,
пока завмаг, поллитрой смазанный,
приличный цвет не подобрал.
У паренька заместо радости
начался совести угрыз:
по чейной милости ковра достиг
и ублажил Царёв каприз?
А ну как жёнушка несчастная
(дурак, комар тебя бодал)
к сим чудесам была причастная,
а он, подлец, не угадал!
Спешил всё жисть найтить непотную,
у трона тихий уголок!
Сгубил Голубку Земноводную,
невинную, как ангелок!
Принёс Иван в палаты дарево,
другой исполнивши урок,
свалил пред око Государево,
а тот фуфыристо изрёк:
«Хучь в ширпотребе мало зависти,
да чёрт его, пущай висит.
Уж то лафа, что не по записи:
ковёр-то ноне - дефицит!
Ты гож в царевичи наследные
назло вельможам – дуракам.
Валяй заданьеце последнее
и дело будет по рукам.
Раз ты постиг такое средствие,
так и устрой на силы те ж
мне пятикомнатную секцию,
а лучше, ежели коттедж!»
Душа у парня рухом рухнула:
где помощь брать? Держи карман!
Лягушка, чай, давно протухнула
с твоей же дури, басурман!
«И чем, родная, провинилась ты?
Что в кваке смысла не усёк?
Что сталося с тобой в немилости?
Хотя б взглянуть в один глазок!
Как я тебя бы нянчил нонче-то!
Кака была б у нас семья!
Ой, Лапушка ты Перепончата!
Ой ты, Амфибьюшка моя!
Да покаянье – что теперь оно!
На кой нужна вся энта муть!
Уж что по дурости потеряно,
во веки вечны не вернуть!»
Решил молить Царёвой пощади.
Заныл он, голову схватив:
«Аль мало, Царь, тебе жилплощади!
Вполне ж законный норматив!
Каки тебе хоромы отданы!
Ты глянь: любая из квартир,
которая для верноподданных,
не ширше, Царь, чем твой сортир!
Ахти, тоска моя противная!
Ждать ордера - не ближний свет!
Три года на коперативную,
на жековскую – двадцать лет!»
Тут Царь притопнул ножкой белою:
«Аль Трон даётся задарма?
Ведь я тебе карьеру делаю,
с тебя ж не выжмешь и дерьма!
Не можешь мне заделать дарственной,
так и катись, откель пришёл!
С такой башкой негосударственной
и неча думать за Престол!»
Знатьё парнишку скрозь парадное
на вышвыр под руки свело.
И плюнув в хари их злорадные,
поплёлся Ваня на село.
В душе его прокислой кашею
бурлыкала обиды нудь:
«Ещё начнёт тут сволочь кажная
доходы из меня тянуть!
Всю жисть возися с энтой цацкою,
хоть зад с натуги заголи!
Сегодня дай Палату Царскую,
а завтра, стал быть, «Жигули»!
Судьбишка сучья невезучая!
Не вышел фарт, едрёна мать!
Теперя жди другого случая
на Тронушке-то подремать!
Работка там – не бей лежачего:
гуляй, да пей, да веселись!
А тут средь царства лягушачьего
шукай Премудрых Василис!
Наймись в прислуги к Змей-Горынычу,
к Яге в любовники-друзья!
У нас положено, что иначе
никак уж не пролезть в князья!
Каки ж мы робкие-бесправные!
Вот прежде, что ни говори,
во времена-то стародавние
жлобами не были Цари!
Людям башки-то не морочили,
тень не пущали на плетень.
Дарили царство да полдочери
за никакую хренотень!»
Эх, Ваня, Ваня, темь Российская!
И битый, вроде бы, а вишь
всю жизнь за мамкиною сиською
ты схорониться норовишь!
По-русски ты зовёшься Ванею,
что по-еврейски – «Милуй Бог»,
а цельный век в Дурацком звании
всё ходишь горек да убог.
Тебе б всё сказочки красивые
про потерпеть да погодить.
И ты готов последней силою
перед Начальством исходить.
Кончай, Иван, блажить халявою!
Оставь пустую маяту!
Как наши предки были правые,
хлеб добываючи в поту!
И тяжкий труд им был не лишкою.
Оно известно: без труда
ни почесать, милок, под мышкою,
ни рыбку вынуть из пруда!
А, кстати, вот те и решеньеце!
Обратно делал ты не так!
Лишь дураки на жабах женятся,
в пучинах вязнут за пятак!
А тот, кто умный от рождения,
не ищет в лености покой.
Добьётся он вознаграждения
своей мозолистой рукой!
Ты вспомни про свово про Прадеда,
который знатный был рыбак.
Каб не твоя Прабабка-скареда,
зажил бы он ещё бы как!
Сколь неводов им перештопано!
Сколь рыб пришлося затравить!
Им тридцать три годка ухлопано,
чтоб Золотую заловить!
А дедушка-то твой, Емельюшко,
что Диво-Щуку схлопотал!
Небось, у прорубей по бережку
немало валенок стоптал!
Вишь, как твои-то предки хрячили,
чтоб пропихнуться в Средний Слой.
Кабы тоды не раскулачили,
наследства было бы - ой-ёй!
Зато учти: кажися, нынче в их
потребность снова велика.
Для деловых да предприимчивых
прибытков энтих – на века!
Не клянчи, Ваня, льготу-пенсию
и обещаньецев пустых.
Купи ты у Царя лицензию
на ловлю Рыбок Золотых.
Тут и хлопот не надо множество,
теперя ваш черёд настал:
продай хатёнку, из одёжи што
и наскребётся капитал!
А то и Банк не даст умучиться,
твои активы утвердит
и под залог всего имущества
откроет хошь какой кредит!
А штоб пошли доходы верные,
так созданы ж на радость всем
и Общества Акционерные,
и ООО, и эМэМэМ.
И как обещано то давеча,
нам светит Шуба с Царских Плеч,
а за один Чубайсов Ваучер
ещё и Внедорожник – Печь!
Забудь Лягушку ты дурацкую!
Об ей не стоит и гадать!
Наплюй в болоту коммуняцкую:
там для Пиявок благодать,
для всяких Червяков из бентоса
да для совковых Пескарей.
Пущай горит баланда энта вся!
Нырни-ка в бизнес поскорей!
Закинь ты сеть в Водицу Мутную
и жди улова всяких благ!
Вот Дело Верное и Путное!
Кто скажет, что Иван - дурак?!
1988, 1998, 2002