Я вновь в больнице, вновь зима.
И наступили холода,
И пали белые снега
На ветви, крыши, провода.
То видно город, что не мыли,
Весь в росписях осенней пыли
И грязных улиц вёрсты, мили,
Мороза-Деда утомили
И слугам он отдал приказ,
Чтоб те накрыли город враз,
Соткав из снега полотно,
Чтоб было чисто и бело.
Те, расстарались как могли,
Но всё ж схалтурили, увы.
И в дыры мне теперь видны:
Две закоптелые трубы,
Забора сгнившие столбы,
А в парке голые кусты,
А также чёрные мосты,
Что ниткой прочной чугуна,
Невы стянули берега.
А вон смешные пузыри,
Нет, то бедняги воробьи,
Убогий распушив наряд,
Сидят на ветке, дружно в ряд.
С тоской на снег они глядят,
И жмутся в кучки и дрожат.
Им эта прелесть ни к чему,
Зимой так тяжко воробью.
А вон на крыше, снег так чист,
Он мне напомнил белый лист,
Я б написал на нём стихи,
Чтоб ночью звёзды их прочли,
И отразив холодным светом,
Перенесли к тебе, с рассветом.
Иль нет! Пусть лучше ветерок
Их снежной крупкой занесёт,
А по весне, когда апрель
Затеет с крыши той капель,
Они оттают и стекут
Под музыку из водосточных труб.
И песня зазвучит тогда,
Про эту ночь и холода,
Про то, как я тебя люблю,
И молча у окна стою.
И сыплют белые снега,
И вновь зима, зима, зима.
Юрий Антонов
декабрь 2005г