Пеленой серых туч с перламутровым теплым отливом.
От манящего взгляда, укрыт, синеоких небес.
Связан сталью мостов, омываем рекой и заливом,
Над ворчаньем дождей, звон седых колоколен вознес.
Он как ангел невинный, скорбящий над долей людскою.
Вознесенный на столп, указуя обитель Творца.
Дерзкой волей царя возведенный над топью земною,
Судьбам мира внимая, грустит в ожиданьи конца.
Из потока времен выпадая июньскою ночью,
Он скользит словно призрак над сонной жемчужной Невой.
Он крушенье Империи видел и славу воочью.
Слышал гимны и стоны растрелянных братской рукой.
Словно клиппер блистательный, брошенный пьяной командой,
Он дрейфует в безвременьи, в ветошь укрыт парусов.
Наблюдая бесстрастно, меж светом и тьмой первозданной,
Бег нелепый времен, сую дел и ничтожество слов.
Может быть он исчезнет, укрытый Балтийской волною,
В сны людей и легенды уплыв до скончанья времен.
Или вновь возвеличен туманной, неверной судьбою,
Для служенья и славы он будет как Феникс рожден.
Что грядущий восход для любимца ветров намечает?
Не прочтешь, не узнаешь, не ведая воли Творца.
Но пока, Петербург, вновь рекою волшебной втекает,
Сном серебряным, сладостным ядом в людские сердца!