Посв. Джорджио Кузателли 1, глядящему из окна в попытке отвлечься
от 'Stiffelio'2
Кое-кто с тарелками и тимпанами3 другие смеющиеся и кричащие
в париках, съехавших на счастливые глаза, –
и вот заваленный снегом берег реки оживляется,
потому что это – последняя карнавальная ночь,
катящаяся к завершению – приближается
двенадцать, и предупреждения или приглашение хулигана
светятся на циферблате солнечных часов, смотрящем на город?
Но они – не клоуны, те, кто так предупредительно
преобразовал в театр приют для батраков,
сейчас спящих, которые будут спать еще в течение нескольких часов
перед тем, как
горькая среда наступит вслед за завтрашним днем,
и провинциальные парковки, переехавшие
на гору,
в долину, на большое расстояние отсюда, где медленное течение
автомобилей говорит о доходах, и исчезает, чтобы вновь
вынырнуть в свете фар, льющемся на гербы,
на неусыпных провокаторов, их заляпанные грязью ботинки и жилеты,
шитые золотой нитью, овчины
сейчас промоченные насквозь зимой с непоправимым концом…
Трансвеститы Пармы были когда-то продавцами,
учеными, портными, парикмахерами,
в двойном ученичестве на подмастерий под неусыпным оком опытных мастеров
двух ремесел, bel canto не всегда было одним из них,
со вкусом к предательству местного гения
если это Кремонини4, кто так сладко зовет
доброе животное, инструмент пения
неоднозначного желания, для потрясенного ума...
Они продолжают тащиться из соседних городов
к крошечному capitale d'autrefois5, чьи граждане,
незрелые и жестокие, не хотят франчизы
быть вовлеченными в диалог, в фатальное
объятие с Америкой, Россией
под перекрестными знаками поп-арта и
прогрессивной демократии.
Но они осторожно придвигались бы поближе, и они появляются
робкие клиенты или не в меру стыдливые сыщики,
и они подбираются
над ними насмехаются или забрасывают крепкими снежками,
и узнают в этих празднествах Пармы
во всем фантастическом, возмутительном устройстве
извивающаяся местную возрожденную тенденцию
с невнимательным презрением к опасности
сыновей рабочего класса, из грязных
пригородов
расцвеченных во все цвета радуги карамельками-ногами сестер,
с непременным намерением украсть и размалеваться,
с одной только, и самой главной,
необходимостью быть грешными.
Снова идет снег, незнакомцы незаметно покидают тех,
кто остается, не сдаваясь
они изобретают стандарты в имитации
бесконечного десанта бабочек с небес.
Un ballo in maschera
a Giorgio Cusatelli che guardava dalla
finestra distraendosi dallo “Stiffelio”
Chi con cembali e timpani chi con risa e gridi
con parrucche scivolanti in avanti sugli occhi allegri
cos; anima il lungofiume stipato di neve poi
che l’ultima sera di carnevale ruotando s’accosta
alle dodici e arde sui quadranti rivolti
al cittadino un invito ruffiano o un ammonimento?
Ma non sono clown questi che hanno graziosamente
trasformato in teatro la pensilina delle foresi
dormienti ora e ancora altre ore prima
dell’amaro mercoled; che ; domani in rimesse
e parcheggi provinciali dislocati a monte
a valle ben lontano da qui dove un torneo lento
di macchine sfila procede e si perde
per ricomparire luci versando a fiotti
sulle instancabili provocatrici e loro
stivali maculati di bianco corpetti
in cui l’oro rilega pelo d’agnello
madido di un inverno ormai al suo termine irreparabile...
I travestiti di Parma erano un tempo commessi
scolari sarti garzoni di barber;a
in doppio apprendistato sotto maestri esperti
nelle due arti e anche non sempre in bel canto
col gusto di tradire il genio del luogo se ;
Cremonini a chiamare con tanta dolcezza
l’animale gentile e canoro strumento
ambiguo di volutt; alla mente convulsa...
Vengono e vengono da citt; vicine
alla petite capitale d’autrefois che suoi cittadini
empi e rozzi non vogliono ducale per inserirla
nel dialogo nell’abbraccio mortale America Russia
sotto il segno intrecciato della pop art e della democrazia progressiva.
Ma s’accostino prudenti che potrebbero sembrare
clienti timidi o voyeurs moralisti e venire
irrisi o colpiti da palle di neve infallibili
e riconoscano in queste feste di Parma
in questi costumi fantasiosi e impudenti
la linea serpentina locale ripresa
con inaudito sprezzo del pericolo
da figli del popolo e dei borghi malsani
fioriti di sorelle dalle dolci gambe cui
rubare atteggiamenti e fondi tinta
per la necessit; di essere inanzitutto colpevoli.
Ha ripreso a nevicare i forestieri se ne vanno
felpati i rimasti non demordono
inventano mimiche accordate
all’infinita discesa di farfalle dal cielo.
1 Джорджио Кузателли (Giorgio Cusatelli) – итальянский писатель, прозаик, эссеист, автор книги «Герман Гессе», и др.
2 'Stiffelio' – опера Джузеппе Верди. Впервые исполненная на сцене в 1850 г. Гранд Театра в Триесте.
3 Тимпан (инструмент) — ударный музыкальный инструмент, напоминающий современный бубен.
4 Кремонини – средневековый философ.
5 capitale d'autrefois (фр.) – капитал в прошлом, т.е. когда-то богатый