Я жил сто лет в стране, теперь уже далёкой:
безвизовый режим, кордоны без столбов,
и грусть, ночная грусть гармони одинокой,
и волк - товарищ волк - из города Тамбов.
Я жил сто лет в стране, теперь уже неблизкой:
колхозы, Сталинград и реактивный ТУ,
баланда по губам и бунт - по шконке миской,
и вера - в рупь ценой - за дохлую мечту.
Я жил сто лет в стране, теперь уже старинной...
Я песни прихватил, прощаясь с ней, увы...
Я лунной ночкой брёл, я брёл дорОгой длинной,
и звёзды от стыда склонялись до травы.
Я отпустил страну, не вымолив прощенья
(когда-нибудь простит, но в радость ли оно?...),
от совести сбежав - дерьмом и по теченью,
без вёсел, парусов, - не тонет ведь ..... .
Причалив к берегам - раскисшим, невысоким,
я вспомнил ту страну... И совесть в ней была!
Была - на всех одна, звалась она Высоцким!...
За всех отговорив, до срока умерла...
ВЗ КИЕВ