Двадцать дней по морю плыли Нуруддина корабли.
Наконец, они достигли вновь султановой земли.
Аралик и с ней наследник тотчас на берег сошли.
Как гостей, их здесь встречали и к султану повели.
И, склонившись перед троном, так промолвил Нуруддин:
«Видишь, я назад вернулся, и вернулся не один!
Пред тобой — моя супруга, о достойный властелин!
И узнай, что отомщён мной каждый твой погибший сын!»
И царевича младого тут султан к груди прижал,
Аралик и Нуруддина девять дней не отпускал,
Пир в честь молодых устроил, как детей родных ласкал,
И ему наследник шаха пятьдесят судов отдал.
Но, пока царевич юный у султана пировал,
О родителе он помнил, и о нём он тосковал.
И, чтоб старика утешить, он корабль домой послал
И письмо дал капитану, что отцу он написал.
«Мой отец и повелитель, - так в посланье говорилось, -
Вознеси хвалу Аллаху за его добро и милость.
Возвращаюсь я с победой; всё, что чаял я, свершилось.
Я везу невесту - краше в целом мире не родилось!»
....А теперь вернуться надо нам к коварному Джалалу;
Уж отъезда Нуруддина негодяю было мало.
Чтоб достигнуть трона, смерти падишаха не хватало;
И родилась мысль такая у презренного шакала:
Слух о смерти Нуруддина распустить во всех концах
Государства. И услышал весть такую падишах.
В душу старика закрались и тоска, и смутный страх.
Слёг несчастный; с каждым днём он всё сильней хворал и чах.
Вкруг больного падишаха сеть тугую сплёл Джалал;
Стражу всюду он расставил, и к бедняге не пускал
Никого; лишь сам входил и лицемерно утешал,
Яд своей искусной речью в сердце старика вливал.
И в тот день, когда в порту вдруг выстрел пушечный раздался,
Злой визирь как раз у ложа падишаха оказался.
И больной, пальбу услышав, на постели приподнялся
И воскликнул: «О Всевышний!...Не напрасно ль я боялся
Слухов страшных о кончине моего родного сына?
Не предвестник ль эта пушка возвращенья Нуруддина?
Поспеши, племянник милый, и узнай, что за причина
Для пальбы такой? Не сын ли возвратился мой с чужбины?..»
И отправился на пристань на носилках злой Джалал.
Там стоял корабль, который Нуруддин домой прислал.
Капитан сошёл на берег, и визирю передал
То письмо, что падишаху сын-наследник написал.
Взял письмо визирь с почтеньем, и печать поцеловал,
Капитану же на судно возвратиться приказал.
«Экипаж пусть остаётся на борту», - велел Джалал.
( Так он сделал, чтоб никто, что жив царевич, не узнал).
По дороге во дворец визирь печать скорей сломал
И посланье Нуруддина к падишаху прочитал.
И, читая, он зубами в исступленьи скрежетал,
Скомкал в ярости бумагу, но её не разорвал.
Успокоился он, только возвратившись во дворец.
У Джалала в услуженьи был искуснейший писец;
И, призвав его немедля, так велел ему хитрец:
«Почерк мне с письма подделай. Напиши же так: «Отец
Мой и повелитель царства, ты узнаешь в этот миг,
Что, отправившись в дорогу, ничего я не достиг.
На свою беду влюбился я в принцессы дивный лик,
И теперь я умираю, не добившись Аралик!
В час, когда соединиться я с невестой возжелал,
На меня вдруг ниоткуда зверь неведомый напал.
Грудь мою, живот и плечи он ужасно растерзал.
Жить осталось мне минуты, так мне здешний врач сказал...»
А затем, слуга мой верный, продолжай, - но сделай вид,
Будто страшно ослабел ты, и твоя рука дрожит:
« Но в глазах моих темнеет...Смерть в ногах уже стоит...
Сжалься надо мной, Всевышний! Пусть отец меня простит....»
И всё тою же печатью злой визирь письмо скрепил,
А затем с бумагой этой в спальню шаха поспешил.
Тот, волнуясь в ожиданьи, уж терял остатки сил.
«Что, визирь мой добрый, скажешь?» - еле слышно он спросил.
Губы скорбно поджимая, на него Джалал взглянул
И поддельное посланье молча шаху протянул.
И старик рукой дрожащей взял письмо; прочёл; вздохнул
И закрыл глаза... Он умер, тихо, будто бы заснул.
Спрятав под ковром посланье, громко закричал Джалал,
На себе порвал одежды, словно женщина, рыдал,
Головой стучась о стены, бороду он в клочья рвал, -
И на крик сбежались люди. Каждый плакал и стонал
Видя горькую картину. Успокоившись, Джалал
Слугам, страже и придворным — всем явиться приказал
В зал Совета. И явились. Он на троне восседал.
И, услышав гул и ропот, громко так визирь вещал:
«Умер падишах наш бедный, в скорби о пропавшем сыне;
Ничего нам неизвестно о несчастном Нуруддине, -
Ходит слух, что он погиб и похоронен на чужбине.
Коль Аллаху так угодно, - я ваш падишах отныне!»
Так своей добился цели подлый негодяй Джалал.
Старый шах был похоронен; новый же свой траур снял
И с придворными своими каждый вечер пировал.
Но — в весельи самом бурном помнил он и понимал,
Что наследник жив, что близко Нуруддина возвращенье,
И не будет для визиря-узурпатора прощенья,
Будет быстрою расправа, и кровавым станет мщенье.
И хитрец, обдумав это, принял важное решенье.
Тот корабль, что Нуруддином послан был, в порту стоял.
С верными людьми своими на него взошёл Джалал.
Всю команду с капитаном перебить он приказал,
Чтоб никто, что жив царевич, вдруг случайно не узнал.
И велел поднять он парус, и на север точно плыть.
Он решил в открытом море караван перехватить,
Рассказав о смерти шаха, Нуруддина обхитрить,
Аралик своею сделать, а наследника убить.
---------------------------------------------------
И три дня корабль Джалала плыл по морю-океану,
И на север рулевые курс держали постоянно.
На четвёртый разбудили крики шаха утром рано —
Эти крики возвещали появленье каравана.
И на палубу с командой поспешил своей Джалал.
И, увидя флот огромный, долго он столбом стоял:
Столько кораблей прекрасных никогда он не видал!
Нуруддина флаг на судне, что шло первым, трепетал.
На корабль на этот тут же перебрался злой Джалал.
Со своей женой царевич там его в каюте ждал.
Перед ними на колени хитрый негодяй упал
И, смирив свою гордыню, туфли их облобызал.
Но его наследник поднял и сказал : «Кузен и брат
Мой Джалал! Тебя увидеть я, поверь мне, очень рад!
Об отце скорей поведай: новостями ты богат.
Но молчишь ты?.. И дрожишь ты, будто холодом объят!..
Сердце не терзай молчаньем, что с отцом, скажи, Джалал!..»
Тут упал визирь коварный снова ниц и зарыдал,
На себе халат богатый сверху донизу порвал,
Головой о пол забившись, бороду он в клочья рвал.
И заплакали с ним вместе Нуруддин и Аралик,
И заплакала вся свита, услыхав, какой постиг
Злой удар их господина; даже солнце в этот миг
В тучи спряталось, как будто в траур погрузив свой лик.
Долго все они скорбели; но царевич, наконец,
Слёзы вытер и воскликнул: «Как же умер мой отец?»
« Он почил от лихорадки, что проникла во дворец,
Заболел и скоро умер, - отвечал визирь-хитрец.—
Но ты жив, наследник шаха, вечная Творцу хвала!...»
А меж тем уже на море дымка лёгкая легла,
Предвещая ясный вечер; Аралик к себе ушла,
Нуруддин вдвоём с кузеном остаются у стола.
Принесли им слуги ужин; и спросил тогда Джалал
У царевича: «Светлейший! Ты ещё не рассказал,
Как добился ты принцессы, и откуда этот взял
Флот прекрасный? Неужели тесть его в подарок дал?»
И ответил простодушно Нуруддин ему в ответ:
«Ты мой родственник; и ближе у меня отныне нет.
Всё поведаю тебе я; расскажу кольца секрет.
Ты же, как визирь мой верный, дашь мне мудрый свой совет».
И царевич всё поведал, от начала до конца,
И раскрыл Джалалу тайну изумрудного кольца.
Жадно глазки загорелись у визиря-хитреца:
Он придумал, как добиться и принцессы, и венца.
Кончил свой рассказ царевич, и спросил Джалала он:
«Раз отец мой бедный умер, значит, я освобождён
От обета, что давал я? И счастливейшей из жён
Сделать я могу принцессу этой ночью без препон?»
Сделал вид визирь, как будто погружён он в размышленья;
А затем промолвил важно: «Только после возвращенья,
Над гробницей падишаха испросив благословенье,
К Аралик войти ты сможешь; это верное решенье!»
За совет его наследник тут же отблагодарил —
Из слоновой кости кубок, полный лалов, подарил,
До каюты, отведённой для Джалала, проводил.
Он хотел, чтобы на судне на его визирь гостил.
Нуруддин к себе вернулся, и уж скоро крепко спал.
Но не лёг, один оставшись, на кровать свою Джалал.
Где на корабле каюта Хазиран, уже он знал.
И как тень туда прокравшись, в дверь её он постучал.
Тайну перстня лишь бедняжка, кроме Нуруддина, знала.
И убить её немедля было решено Джалалом;
И, когда, дверь приоткрывши, «Кто стучит?» - она сказала,
Ей визирь ответил хитрый: «Аралик меня послала».
Ничего не заподозрив, из каюты Хазиран
К нему вышла; тут жестокий выхватил свой ятаган
И нанёс несчастной няньке несколько смертельных ран,
А потом он тело сбросил за борт, прямо в океан.