С неба сыпался ледяной и прохладный пух,
Изо рта вырывался сизый горячий пар,
И если мы выбирали из двух,
То этот вечер никто не выбирал.
Разговор был хрусток, прерывист, сух,
А из за каждой улыбки выглядывал зверский оскал.
Ветер, метель играли нам яблочный вальс
На нервных, электрических проводах,
Воздух вокруг был сплетен из экзотических сальс,
Тебя ждал пяток девочек на последних рядах.
Веселый мальчик, сочиняющий грустную музыку
Ночами, полными дыма от сигарет,
И одна безумная муза
Превращающая воздух в стихи и свет.
Пара слов о ненужных, пустых знакомых,
Пара - о новых феях твоих снов,
И ни слова - о тех чувствах искомых,
И ни слова о нашем расшатывании основ.
Ну да, ну да, мы же революционеры, нон конформисты, стоики,
Нам бы перевернуть этого мира ось,
Будут плакать по нам биографы и историки,
Не оставляя нам шансов на одинокое "sos".
Ты сидишь, дымишь, в тебе завязывается новый мотив,
Я сижу, грущу, во мне зарождается новый стих,
Мне просто нужно говорить с тобой, хоть ты негибок, словно штатив,
И город, как будто для нас, стал подозрительно тих.
С неба на нас угрюмо смотрит наш Бог:
"Ребят, я не понимаю, ну что вам надо?
Каждый из вас красив и одинок,
Вы для друг друга- запретные яблоки райского сада.
Вот так и бегаете по кругу, ища приюта,
Я бы мог вас вместе свесть,
Для меня, это, знаете ли, минута,
Но раз уж в вас такая спесь,
Раз уж вы за шесть лет обросли шипами,
Раз уж вы такие гордые,
То, давайте-ка, сами- сами."
В этот вечер я возненавидела эту зиму и придорожные кафе,
В эту осень я обещала себе не попадать в эту сеть,
Но вот проблема - в тебе все солнце санта-фе,
И когда ты играешь - я не могу не петь.