Неподъемная мысль сжигает сознание,
Но воли расплавлен чугун.
Вчера я, уступая Его неистовым заклинаниям,
Исполнила своего бренного тела желание,
Вопящее с трибун.
Сегодня же, отмеряя время шагами, орете,
А звук сотрясает квартал.
Затем Вы, мой мальчик, стоите и с удивлением смотрите
На мои ноги, руки – как будто я не из плоти -
Как будто металл.
Моя голова трещит как старый проектор,
Бестактно стрекочущий в темноте.
Кадры нахально бегут в моей памяти... Но оператор
Сердито кричит, включая прожектор
Бабочке-сироте.
И вот я листаю всю нашу биографию
От А и до пресловутого Я.
Помню ваше сдержанное терпение, мои фотографии,
Cтихи, настроения и прочую "кардиографию",
Слегка валерьяновую.
Теперь, замечая свою невесомость, пропитанную слабой тревогой,
Понимаю, что все мы - двуногие твари живущие -
Одинаково одиноки и тихо потеряны на пыльной дороге
Наших грехов, в колыбели у Бога
Кем-то отпущенных.