Я встал со своего сиденья, - будто голый, -
забилась сердца пуля внутри мяса, как у вора,
в своём седле не находя укрыться места. Просто
они смотрели на меня с презреньем; но по росту
я превзошёл их, как казалось мне. И зря
казалось, точили карандаши моей души их кесаря.
В окне мелькали города мотивы: тени,
другие окна, как всегда. Моё ж окно с постелью
светилось средь всего, будто святое,
но и в нём было тоже, то же - нечто злое.
здесь всё чужое мне! всё не о том,
о чём хотелось б. Будто суп с котом
картинка эта, карикатура на меня у
своего подъезда, с в груди зажатым "мяу!"
Но компот испорчен, просрочены ингредиенты,
из этих серых точек не построить градиент, и
бьётся пуля сердца внутри мяса оголтело
неспроста. Мне страшно за их тело:
Оно, увы, едино, непоколебимо неизменно,
не предвещающее им беды, обиды, смерти, смены.
Смотрел однако я в свой самый честный свет
в надежде сгаллюциногенерировать её там силуэт,
Не для каких-то, чёрт возьми, "отвлечься", "выйти вон,
и поскорее". Но классика всё. Свет других окон
слепит меня, лишь вспоминаю ночь ту, образ
тела натюрмортом на фоне фонарей и неба возглас.
...снова просыпаюсь головою о стекло,
лицо моё уродливОтпечатком по нему стекло...
Я забываю их, фонАри, небо - будто тина
морская мою голову взглотила.
Будто на крыльях башмаков своих,
летя домой, вхожу в пустую я квартиру.
Псих.