Пишу не о стихах, не о стихах.
Раздёргиваю рамы впопыхах.
Там бабочка, попавшая в тепло,
На волю рвётся, бьётся о стекло.
Лети, родная, крылышки раскинь!
Ведь небосвод так неподдельно синь,
Так беспредельна глубина его,
Как обретённой правды торжество.
А мне какие створки распахнуть,
Как разглядеть, как протоптать свой путь,
В переплетеньях правдочек и лжи
Достичь недостижимой той межи,
Гдё всё имеет связь, и смысл, и цель,
Где истин новорожденных купель?
И прорыв через границы,
Обходя сомнений хмурь,
Как пролёт счастливой птицы
Напрямик через лазурь.
Но, как у птицы сломано крыло,
Похмелье озарения прошло.
И мир опять запутан и угрюм,
И путаницу сокрушённых дум
Не одолеть словесной ворожбе,
И следствие с причиной во вражде,
И чёрная изнанка белизны.
И я бросаюсь разрубать узлы.
Как на плаху, или в драку,
Словно на ветру стрела,
Как в смолу влипает с маху
Ошалевшая пчела.
Но, свято веря во всевластье слов,
Всё сызнова, до соли, до основ.
А если в рифму выльются слова,
Так что ж с того? Привычка такова.
1986 г.