Ну привет… Дружище…
Давно не писал больших писем. Поколение, привыкшее к аське и одноклассникам немногословно..да и немногодумно. Вот тебе там кажется, что здесь у нас жизнь – но ни… тут жизни нет… скука. Все же та ячейка трех идиотов – тебяменяколи разбились… вдвоем с Колей не выпить… да и занят он днями – приволакивается выспаться… он работу нашел охранником в магазине… после ночной смены – на занятия… живет он в общаге педской (пока) так что спать часто ко мне ходит.. две недели даже жил у мня – пока ремонт у него был.. он наконец посмотрел матрицу и крестного отца..но это так – лирика.. Так что я не пью совсем… спокойствие плавно захватывает ум. Стихов писать мало хочется..песен тоже – правда бывают прозрения… образ жизни диктует алгоритм поведения … вот и веду себя – спокойно. Работаю кроме нетьинки в 1 школе – информатику веду. Хорошо там..уютно. люди не здороваются. Директора 1 раз видел. Ключи от кабинета дали – и плодись там сам в своем соусе… Вовка иногда заходит… скучно ему тоже видно… по грибы все с ним ходили…. Да уже сезон отошел
Я наконец вышел на 3 дня без еды… теперь, наверное – не смешно такое понимать. В армии все мысли о еде… у брата так было…
Личная жизнь – мало ее… Маша приезжала ночевать… странная женщина – сама приехала и не дала… подкатывал к иным – не то… а на 1 раз не интересно – все же хоцца иного… или холостяцкого разгула… но его тож нет. Азаренко иногда заходит – забавный чел… все
Денис. Особая тема.. женился. Съездил в свад. Путешествие. Неделю были молоццами. Чичас – все вернулось к исходникам. Каким был в мае он и Надя – т.е. их отношения – такими и остались.. была ли свадьба? Уже не знаю… правда – он стал увереннее и она тоже… и … с ними. Просил привет тебе передать он…
Кот орет – еле забрал его у Лены.. думал. придется трахнуть ее за кота.. обошлось…
А вот как же там тебе? Кормят ли? Дают ли спать? Что такое служба глазами интеллигента быка?
Брянск замер в анабиозе и ждет тебя… само собой через неделю еще напишу – главное же начать. А пока вот потерялся я. Главное помни – ты очень нам дорог..мы очень ждем тебя и тепло вспоминаем.
Я прилагаю первую главу рассказа о тебе. Он страшный – но так мне сейчас видится. Не воспринимай все лично. Но так выдал мой суровый мозг. Крепко обнимаю. Жму руку и желаю удачи. Держись.
Сентябрь 2009.
Макс в армии
Пролог
Сырое тянут облака.
Весь март пропитан перегаром.
В руке озябшая рука.
Своя, а жизнь проходит даром.
Ничто не бесит, как свое..
Своя ослабленность и леность.
Вновь впереди дверной проем,
Ему как мне, ему так тесно.
Ослабший мозг, Пустой стакан.
Спустился вечер над распятьем.
Я разъяряю ураган.
Искусственный, сносящий платья.
Трясутся, стонут облака.
Бесцельный рев охрипшей глотки.
Морщины глубже у виска…
А в сердце боль от снов и водки…
Ошибки человечества, причем все сразу, оттого, что неверно целеепологание. Как можно жить тем и ради того, что непременно растеряешь. Как не крутись – жизнь возьмет свое и ты поддашься. Всегда есть только два пути: сдаться и опустить руки или бороться дальше… довольствуясь пятиминутными паузами успеха…. И обрекая себя на тяжести нового выбора.
Это спираль…. А каков же мой вариант, спросите вы… он один – полная абстрагирование от социального… от людей. Самодостаточность и самоотрицание. Так жить можно и жить даже неплохо. Только стоит ли? Потому я снова приближаюсь к стене. Вы слышите? Я начинаю опять в нее биться.
Сложнее всего начать.
Это повествование, каким бы не вышло – еще не продумано… не выстрадано. Даст Бог – небеса пошлют мне испытания, в которых дух мой снова окрепнет и я напишу сердцем то, во что твердо верю.
Глава 1. Я не был в армии.
1.
Я не был в армии. Уверен, что никогда там не буду. Уже не мое. А Макс вот попал. Причем почему попал: он не знал, как жить.. не имел жизненного плана… Почему? Воспитание без отца. Мать давала общие направления – школа, колледж, институт… потом ориентиры кончились. Макс не знал, что ему делать в свои 22 года. Кем становиться… С девушкой любимой они расстались. Творческая работа была ему побоку. Он пошел в армию. Потому, что было все равно.
Вы не думайте – он был вовсе не слабак. Он знал, куда идет. Но не знал, что все будет так… уже через неделю после присяги он начал считать дни, до отпуска. Через две недели он впервые заплакал ночью, еще через неделю ему стало все равно….
Макс в армии.
Ветер гонял насекомых между могучими деревьями мощного леса. Леса огромного. Леса – владыки. Леса, где человек был обречен стать лешим…
Макс очнулся оттого, что по его щеке кто то полз. Он убил паука и открыл глаза. Огромный зеленый саван листвы… яркий свет голубого неба… птицы, лето – лес. Настоящий… с поваленными деревьями, густыми зарослями. Теплый июльский лес. Макс посмотрел на ладони. Правая была в засохшей крови. Он сел. Начал ощупывать себя. Коричневая корка отвалилась от шеи… Но раны не было. Военная спецовка была окровавлена от груди до живота. На носке ботинка был вырезан крест. В карманах пусто.
Макс не помнил, как попал сюда. Не помнил, как заснул, где был… Последним его воспоминанием был день присяги. Родные к нему приехали. Он улыбался. Свои были рядом…
Главным сейчас было – решить, куда идти. На юг – решилось ему.
Макс пошел на юг.
Был полдень. Было тепло. Свобода. Макс шел и пытался понять, что именно с ним произошло.
Макс уже не в армии…
2.
Счастье – выдумка. Глупейшее понятие потребительского мира. Как и несчастье, впрочем. Мы считаем себя несчастными – когда теряем что то… А как можно что то потерять? Это просто эгоизм и страх перемен. Лень поднять задницу и почесать затылок. У вас нет ничего кроме того, что всегда с вами. Так возможно ли несчастье?
Макс собирал грибы в связанную куртку и шел строго на юг. Он должен был так идти, пока не найдет ручей или тропинку, а дальше по ней… к людям. А зачем? Как его ПОСЛЕ примут. В какой роли, когда все узнается. То, что случилось… Только вот что именно случилось? Пока главное выжить.
Макс был сыт. Малина, костяника, черника. Тепло. Мошкара была особо надоедливой. Комары с кулак. Одно радовало – Макс еще не встретил следов животных… Вот чего стоило бояться, так это волков или медведей. Ничего не спасет от них. Огня нет, оружия тоже. Усталость росла в скудном теле… День в пути…
Начало темнеть. Макс залез на сук здоровенного дуба… Стал есть сыроежки… Ничего так. Дрянь, конечно – но шли как макароны… Долго не мог заснуть. Лежал и слушал, прижавшись щетинистой щекой к шершавой коре. Пахло мхом. Хорошо пахло. Наконец он провалился…
Макс долго лежал, пытаясь понять… сна не помнил. Вспомнил, что было вчера… еще раз обрадовался. Ветер был сильный… северный… уиром…еда? Сожрал сыроежку. Идти на юг так на юг… Макс начал спускаться, но увидел серую тень в 10 метрах…за кустами.
Волки внизу. Если увидел одного, жди и остальных. Значит, тихо ждут, когда он спустится. Хитрые твари. Что делать?
Молиться, наверное. А что тут сделаешь… Макс вспомнил блюдо «Кости императора». Это когда едят живого карпа.
Интересно, каково, когда тебя едят живым… Хотя, волки не люди – они сначала убивают жертву/блюдо, прокусив ей яремную вену. Кричать смысла нет. Спускаться тоже. Волки будут нести вахту. Уходя попить. А максу воды негде взять. Разжечь огонь? Без ножа это очень сложно. Но вариантов больше не было.
Макс лазил по дубу. Как в детстве. Раньше – в школьном возрасте можно было пару часов просто лазить по деревьям. Без смысла. Какой кайф был. Макс часто смотрел разрушителей легенд…. Это хорошо…
Сухие листья, кора, палочки. В прямоугольном куске коры выбивается кусок в центре. Туда закладываются листья. В этом проем нужно водить палкой. Вперед – назад.
Блин, ей богу, как секс. Его тоже давно не было. Вот Макс и начал… И разжег же. Прикольно было разводить костер на дереве. После сбрасывать угли и горящие ветви вниз. Волки выбежали к стволу дуба. Волки скалились. А Макс бросал вниз угли. Пока внизу не загорелась трава. Кусты. Начинался пожар….Что лучше: быть съеденным или сгореть?
3.
Нельзя изменять идеалам юности. Тебя ждет или социальная усредненность или вновь поиск. Со временем ты опускаешь руки… И пытаешься вернуться к прежним идеалам. Взять все и сразу. Стать снова иным и странным после того, как почти привык быть как все. Но – не получается. Начни с мелочей… начни с особого взгляда на маленькое.
Макс так быстро никогда не бегал. Сзади был дым и шум трещащих в огне веток. Макс бежал на юг. Рядом бежали мыши, зайцы. На ветвях скакали белки. Где были волки?
Кто знает. Только голова очень кружилась. Огонь распространялся слишком быстро. Ветер дул в спину. Но какая разница, когда июль…за тридцать без дождей.
Сил оставалось мало. Огонь был метрах в 50 сзади. Показался просвет в деревьях.
- неужели поляна?
Макс собирал силы в кулак, огромными шагами… слипались глаза. В голове гудело..
Это был обрыв. Огромный шаг и ноги не нашли опоры. Внизу была река. Метров 5 Макс пролетел вниз ногам и упал в воду. Кто не знает, что такое кирзовые ботинки?
Река была глубокой. Вода сразу набралась в обувь и потянула Макса вниз. А он то хорошо завязывал шнурки. Дыхание и без того было сперто. Кислорода сразу стало не доставать. Пальцы развязывали шнурки… один ботинок, второй…
Рот глотал кислород на поверхности… как окунь детенышей. Мокрая башка осмотрелась. Лес.. дым… река. Макс поплыл на другой берег.
Гармония – это дорога к страхам. Но неминуемо приходит возраст, когда все комплексы и ужасы… уходят. Становятся привычными. И их перестаешь ощущать. Уши более не велики, нос не крив. Зубы как зубы. И лень приходит в тебя. Не будоражишься более. Великая лень. Лень ума. Что делать? Как заставить останавливающуюся машину живого организма двигаться далее, а не стать социальным памятником. Мемориалом социализации. Ведь если в тебе не остается твоих страхов – уходят мотивы. Что остается? Лишь то, что насажено окружающим. Выход один… Но о нем позже.
А произведение, которое вы читаете – не к чему делать привычным для восприятия. Зачем проявлять авторскую лень фантазии. Пишу, как дышу…
Босиком ходить больно и страшно. Макс оторвал от штанин 2 полосы и обвязал ими ступни. Одежда была мокрой. Но все же лучше, чем поджаренной.
К ногам Макса упал горящий дрозд. Вот и поели. Без соли ощущаешь непосредственно вкус блюда. Мы не едим салат, мясо и прочее – мы едим соль и специи. Лишь она возбуждает аппетит. Но она не нужна нам и в десятой части того количества, что мы съедаем. Макс ел дрозда. Сырого… внутри. Лицо было в крови и перьях. Макс кровавыми пальцами провел по лбу и щекам. Макс нанес кровавую окраску по лицу. Военный индеец прямо. Прямо не трогайте меня.
Все таки натерпелся он. Было часов 9 утра. Макс шел, привыкая терпеть боль от колючек в ступнях. Макс искал поваленные доски. Он начал делать плот.
4.
С возрастом неизбежно исчезает свежесть. Мы конечны. Мы наполнены. И значит – нам больше некуда вмещать новое. Мы закрываемся от новых идей, революционных соображений. Мы пытаемся объяснить все самым простым способом. Житейскими суждениями. В итоге нам нужно лишь то, что помогает выжить. Бытовая психология…
К черту это. Усреднения – кому они интересны. Пока мы не творим чудо – мы мертвы. Ведь мы часть массы. Как только выбиваемся в желаниях и мотивах – становимся собой.
Таков рецепт свежести – асоциальность…
Макс плыл на плоту лежа на спине. Было тепло. Полудрема, полурасслабленность. Мыслей не было. Солнце играло в облаках и всегда побеждало мощным лучем будя Макса.
Он повернул голову вправо и увидел старый дом. Бултыхнулся в воду и давай плыть. В голове вертелась радость. А что еще? Поест.. поспит.. спокойно решит, что дальше…
Окна были заколочены. Дверь закрыта… Изнутри. Внутри люди…
Старый дом. Голубые стены с шелушащейся краской. Шифер со мхом. Прогнивший забор. Кусты. Дом был в тени. Метрах в 30 от реки, на возвышении. Электричества к нему не было подведено. Колодец, огород (утонувший в сорняках, кустах и побегах деревьев), дряхлый сарай и погреб… Макс понял, что живых тут не встретить. Дорога еле просматривалась. Сюда очень давно никто не приходил. Макс слегка надавил на дверь она провалилась внутрь.
Макс выбил доски с окон. Светло…
Пол скрипел. Темно оранжевый. На стенах ковры, старые фотографии в рамках на стенах. Люди..свадьбы..внуки.. Светлый зал с каменной белой печкой. Диван и стол. В прихожей стол и часы – ходунки. Стоят.
Кухня. Полки с баночками. Перец, соль. Соль стала цельным куском. В стенах ходы мышей. Обои выцвели. Последняя комната – спальня. Без окон. Штора в дверном проеме. Макс сорвал ткань. Внутрь спальни проник свет. Две кровати. Вместе. На них два скелета.
Женщины и мужчины. Седые волосы. Скелеты обнимались. Рядом на полу стояла железная банка. Макс взял ее. Открыл. Улыбнулся. Мед.
На кухне он нашел спички. Включил газ от баллона. Нагрел банку. Мед стал переливаться. Засахаренность менялась жизнью.
Макс жадно глотал янтарные капли. Мед капал на подбородок. Волшебное липкое тепло. Съел где то килограмм…
Набрал воды из колодца в ржавое дырявое ведерко на тросе. Зеленоватой… вкусной.
В столах были фотографии. Он отыскал фотографии хозяев дома. Престарелые мужчина и женщины были учителями как показалось. Дети. Сельский класс. На стенах были фотографии учеников. Своих детей у них не было. Наверное жаль.
Вечерело… Макс забаррикадировал выход и лег спать в зале. Провалился моментально.
Максу снился колледж. Ему было там 15. это был первый день в учебном заведении после школы. Полный надежд и страхов в чистой выглаженной рубашке он стоит с цветами и слушает зам. директора. Еще не сделаны ошибки. Еще столько романтики впереди. Главные золотые годы безбашенного становления. Поцелуи и влюбленности. Попойки и признания… утро жизни.
Утром он проснулся и открыл глаза… Макс ничего не смог увидеть. Он ослеп.
5.
Двигался на ощупь. Вдоль стен. Слушая каждый шорох. Тьма. Паника. Он тер глаза. Тьма. На лицо налипла паутина. Руки щупая стену наткнулись на что то слизкое. Нога провалилась в пол по колено.. треснула доска. Макс закричал, почувствовав, как по голени течет кровь.
Скрип на крыльце..там снаружи…Открылась дверь. Кто это?.. а как же баррикада?
Человек?
Тихие шаги. Свои так не ходят. Скрип… еле различимый там… за прихожей. Макс вжался в стену, глотая слюни.
Неужели все?
Это был женский голос. Вернее голос старухи:
- А… пришел.
- Кто вы. Я ничего плохого не сделал. Заблудился. Переночевал здесь.
- Дверь сломал… пол пробил…нехорошо..
- Я не специально. Простите. Дом показался заброшенным. Тем более в кровати они..
- Сестра моя… с учеником своим. Шлюха…
- Сестра… Простите…
- Ты наверное такой же как ее пацан… Он же сначала со мной был… потом она – такая умная, культура так и прет… и эта бестолочь малолетняя не смогла устоять перед сорокалетней интеллигенткой. А я? Что я… молода была. 16 всего… куда мне против старшей сестры. Вот и увела она его…
Макс все понял…
- Вы убили их?
- Меда дала им… Видел, что с ними стало? Смотрю не налюбуюсь…
- Меда?… А много они съели…перед тем…как умереть?(Макс покрылся холодным потом… штаны прилипли к бедрам).
- Много ли? Да сухариков поели с чаем…Пару ложек всего меда ушло. Не голодные были… поскорей бы в постель. Так вот утром их и нашла. В объятиях.
- Бабуль. Я весь мед съел..
- И…
- Ослеп я.
- Скоро не то будет… мед старый. Уже не такой ядреный… Долго ты помирать будешь значит… Может дня три…
- А что делать?
- Рядом с ними ложись…
- Я серьезно…
- Есть противоядие. Но, знаешь – я мужчин не люблю. После того, как жених мой к сестре ушел – ни с кем не была. Так и сдохну девственницей. Не хочу тебе помогать…
- Ну давай трахнемся чтоли… за противоядие…
- А мне нечем уже это делать. Все уже пересохло. Смешной ты, солдатик. Ладно, отец у меня на войне погиб. Отгадаешь три загадки – спасу тебя…
- Блин… Ну давай их…
- Загадка первая: Что два раза в год засыпает, а просыпается лишь один раз в год?
- Загадка вторая: Что бежит под землей. По стеклу ползает, а над железом плачет?
- Загадка третья? Три брата. Два женаты. А холостой стал дедом?
……
Макс понял, что придется умереть.
Через полчаса старуха спросила:
- Заснул что ли? Или мед подействовал?
- Не знаю я ответов…
- Ну значит… и все. До кровати довести или сам?
Отчаяние перешло в злобу… Макс ругался. По – армейски. Мозг выдавал утонченные хитросплетения старороссийского мата. Долго, громко. Обзывал он старуху… Пока она не перебила его шепотом.
- Дурак ты. Молчи уже ..петух.. все вы только вначале благородны. А потом одно и тож – Я да Я…тебя проклинаю за злобу твою. И ты и все мужчины в роду твоем не найдете покоя. Ни семьи вам не видать ни денег ни мира с собой… Так вот псами бездомными и будете ползать по свету… Все и всегда… правда, если найдется хоть одна безнадежная душа, которую спасете от пропажи – проклятие исчезнет….
Спи солдат.
Макс упал на пол…его затресло… Нос перестал ощущать запахи. Тело не чувствовало ни рук ни ног… никаких прикосновений. Исчезли звуки. Лишь работа мозга.. ток мыслей. Рисунки прошлого. Жизнь 22 летнего человека.
Так было всю ночь. Только мысли. Даже языком не пошевелить. На рассвете Макс умер.
Последнее, что ему представлялось – это набережная в его родном городе. Шел дождь…
Конец первой главы…
З.ы.
Вот так вот – если напишешь ответ – напиши – почему я все так увидел… я ведь сам не знаю – что для тебя значат символы этого рассказа…в твоей биографии жду..пока
Кстати – продолжение следует…
Глава 2. убитый, вылезая из берлоги Медведь.
Ну здравствуй, дорогой товарищ.
Служба – служба… а друг женился, прощай дружба.
Не бойся, это не про Дениса. Но то, что он лихо изменился не скроишь. Да и что тут – обалванивается… больше пьет… и уверенности в себе больше. Вот тебе, Максим и рецепт того, как можно в короткий срок потерять ум и совесть. Но это все навесное…да и не про Дениса, конечно… хотя с подтекстом…один человек по пьяни Дена быдлом назвал – хотел в лицо плюнуть. Сдержался. Вот оно время. нам то не грозит. Пока.
Прискорбно видеть иную картину – это духовное разложение Вовиной надежды. Человек бился всю юность за что то. Добился. От армии везением откосил – и тут на те – ни козла, ни рояля. Навалилось одиночество и еще большая штука – ненужность. Ни работы – ни стал быть – в его мужском понимании – уважения к себе. Киснет наш Вова как серый овощ. Вот такая жизнь.
Я. Анабиоз ни чем не сменяем. Работы по школам. Спокойное, заключенное в рамки тотального контроля существования. Не пью. Мало ем. Сижу дома. Очень мне хорошо и светло. Приходит Коля – замученный всей страной, Орагсом и лагерями – и понимаю, что уж лучше моя спокойная доля, чем его лысеющая молодость. И ведь он приходит всегда то с портвейном, то с проблемами. Был бы иной – или спился б или инфаркт заработал. Но мы держимся – да и он, видя мою неохоту пьет все меньше. Будни.
Антон. Это ловкий засранец, с мозгами подточенными под линукс и мощь славянско – советской армии прогрессирует уже по непонятной геометрической прогрессии и только что в белый дом не метит. И так у него это все спокойно, без зазнайств и лишней болтавни. Молодец Антон. И сестру в Москве определил и сам цветет. Духовеет как дуб в поле.
Вот такими перекатами и стелется мое существование. Знаешь – говорить много не хочется – шлю короткую и депрессивную главу из рассказа про тебя. Ты все поймешь – боль там не твоя – но свидетелем ее ты был. Потому не зря в твои руки. Напишу тебе еще письмо ровно через неделю. Уже со стихами. А это так – чтобы обозначить твое присутствие в сердце своем. И помни – что мы без веры… в дружбу, мать и весну?…
0.
Легко быть благородным в уюте. Просто говорить о страдании и жертве.. о прочувственности аскетизма и жертве перед миром сидя в уюте. Если дух не закален в плотском несчастьи - он зависим. Меньше слов. Тишина. Путь через лишения. И лишь тогда душа в тебе будет тверже гвоздя в дубе.
1.
Первое что он увидел – это свои пальцы. Сильные, постаревшие, с короткими широкими ногтями. Чужие пальцы. Предплечья покрывал серый свитер. Коричневый стол. Старая занавеска прикрыла старое окошко. Такие старые, будто их вешали вместе и навсегда. Организм пошатывало. Изнутри смотреть на это жилище было странно. Холостяцкий дом. Хата уютная, но одинокая. И он в ней. Переселившийся в чужое тело. Он смотрящий изнутри какого то незнакомого человека.
Макс слышал мысли. Внутри они являлись цветными и имели вкус. Горький. Пахнущий устоявшимся разложением серый сгусток с желтобурым сгустком в центре. Годы бьющихся надежд и мечтаний.
Человек достал сигарету. Начал курить. Макс ненавидел запах этой махорки… хоть и с фильтром… макс понял, что носитель тела был пьян. Покачиваясь тот встал из за стола, подошел к магнитофону и вставил диск. Юнона и Авось. «Аллилуя».
Макс отрубился.
Следующее, что он увидел, это письмо. Носитель перечитывал его… вернее смотрел сквозь него. Чувство было, что носитель знает его наизусть. Буквы о том, что ОНА хочет начать все с начала. Что годы берут свое. Что желает вернуться.
А он – он боялся, что покажется ей совсем другим. Он – сильный всегда. Мощный человек с карьерой, амбициями и СИЛОЙ.. настоящей мощью личности. Кто он теперь? Лысый старик с трясущимися руками…
Сможет ли он вынести такое. Мужчина всегда должен быть сильным.
Это был музыкант… Макс листал обрывки воспоминаний…концерты, выступления перед толпами. Аплодисменты.
Судя по дому – особой работы у носителя не было. На ужин тот варил картошку с консервами. Причем консервов положил лишь половину. Остальную смешал с кусками недоеденного хлеба и вынес псу, похожему на волка.
Пес вилял хвостом и лизал хозяину руки.
Преданность.
Макс понял – носитель почти улыбнулся.
Странно быть наблюдателем чужой жизни из чужого тела.
Носитель достал бутылку и начал пить.
Макс видел, как кривится мир вокруг. Рябь покрывала плоскость. Голос мыслей становился проще. Музыкант пел под нос песню. О казаке в степи. Хриплым прокуренным голосом. Потом взял баян и подыграл что то минорное…
Потом начал импровизировать. Макс различал, что слышит куски совершенно новой мелодии… она ему нравилась… потом он различил мысли музыканта. Концерт, цветы, эта мелодия в аранжировке ансамбля…. И отчетливые слова черным «все кончено»….
Образ старика с баяном на краю сцены…. А внизу лишь мусор и пустой зал.
Музыкант плакал без слез. Внутрь себя. Макс ошалевал от черноты и вони внутри. Кубок грязи вращался, наматывая существование к итогу слова «обреченность».
Никакой бывшей жены музыкант не позовет. Никаких концертов больше не будет.
Для того, чтобы опьянеть не нужны стакан и закуска. Пустая бутылка полетела в пса…
2. Смысл жизни заключен в двух вещах. Найти что есть твое счастье и как его достичь.
Как суха это правда. Правда сухо. Эгоистично. Себе любимому. Чем больше живу тем более сомневаюсь в данном вопросе. Для счастья жить очень просто. Даже слишком. Но постепенно такой подход ведет к банальному самолюбованию и отключению… духовного нерва что ли.
Переставая сопереживать… быть частью общей гармонии… выбивая свое внутреннее из глобального… мы становимся машиной.
Смысл нас все же кроется в поиске предназначения. Поиске своего духовного места в общем духовном. Это все ясно. Но такой путь… путь предназначения. Судьбы, если угодно – можно ли идти по нему и по дороге счастья одновременно?
Не диаметрально ли противоположны наша судьба и наше благо.
А как понять – куда идти. В чем задача души твоей?
Просто делая что то иное – ее начинает щемить. Своим непонятным языком. Тихо (она не терпит шума) душа напевает нам песнь сказок своего миропринимания. И если нам хватит мужества. Если сердце наше создано не только для перекачивания жидкости мы развернем голову в нужном направлении и сделаем нужные шаги. Сложно найти свой путь. Сложнее на нем устоять. Зачем? Со временем, когда вы научитесь слушать душу – она сама все расскажет.
3.
Утром голодный музыкант сидел на крыльце и смотрел на забор. Быть может калитка откроется и войдет кто то родной.
Всю жизнь он вкладывал душу в певцов… в свой хор… в своих исполнителей. Где они? Выросли… на нормальных работах. Пригодится ли им их прошлое с музыкой?
А он этим жил… отдав все силы им – с чем он теперь.
Пес выглядывал из конуры, надеясь на поесть.
Музыкант сам кроме сигарет ничего в рот не клал.
Максу надоел их вкус. Усилием инстинктивного отвращения он заставлял носителя бросить начатый окурок.
Ура. Первый прогресс….
Макс может управлять телом носителя….
Калитка открылась. Стоял мужик лет 60. спитый.
- что, Саш?
- Пенсия…
- Пошли….
Они сидели в кухне музыканты. Саша жаловался носителю на жену. На болезни, на соседей – жлобов. Что лишь только он, музыкант, его понимает. Все же – интеллигент. Носитель высокого. Музыкант пил.
Мир в глазах трясся. Макса укачивало…вкус макарон по - флотски и кабачковой икры.
Далее. Рассматривание потолка. И мысли музыканта… что утром непременно ей напишет. Пусть приезжает. Пусть хоть так. Все же это поломанная, но преданность… или страх старости. Но хоть что то, чем можно дышать.
Последняя затяжка…спать….
Возможно, кто то подпалил дом солдата. Возможно вспыхнула электропроводка в старом доме. Может окурок упал на матрац, может утечка газа….
Макс ничего не видел… он чувствовал тупую ноющую боль… из легких задыхающегося музыканты. Последней мыслью Макса было то, что за время прожитое в музыканте даже не посмотрел в зеркало…
4. Есть люди, являющиеся совестью. Старцы. Люди не имеющие должностей и государственных заслуг. Но к ним приходят за советом. В них видят свет. Почему слепо тянулись к Солженицыну…… и оценивали…обсуждали порочного Ерофеева.
Леннон или Маккартни? Высоцкий или Кобзон?
Люди всегда живущие по совести. Люди, которые сильнее соблазнов двуликого мира всегда приходят к духовной стойкости. А ищущие люди к таким тянутся.
Вернее пока тянутся – они люди…
Вывод: ты ничего не пропускаешь..
Всегда твой товарищ и друг. Мишка
Глава 3. Кости сына императора.
1.
Макс отчетливо понял, что с первой попыткой не справился. Музыкант загублен. Макс его не спас.
Глаза открыть было сложно. Открыв он увидел переливающийся движущийся свет… Рай?
И мутный растекающийся по стенам голос…
- Сколько пальцев?
… я в больнице – подумалось и заснулось.
Он продрал глаза. Первое, что сделали руки это начали ощупывать свой живот. На животе был большой тканевой мешок. Бинтовой. После операции. Раз на животе, то что? Аппендицит, грыжа… не дай Бог что с желудком…
Потом понял, что он совсем ребенок. До ног было гораздо меньше расстояния. Пальцы были белыми, тонкими, нежными….
Он встал и пошел из комнаты. Стены двоились. Дверь. Светлый коридор. Женщина. Ее нервный голос. Сон…
Макс был в теле мальчика, которому сделали операцию. Что плохого? Вроде расклад не так уж плох. Спасешь пацана – вернешь душе прежнее тело… или покой. Лучше первое.
Утро…Разбудили. Пришел доктор. Проверил температуру. Осмотрел. Пощупал. Спрашивал что да как. Медсестра записывала. Нормально.
Палата. Большая. Светлая. С мальчиком в ней лежали еще 3 человека. Их тоже осмотрели. Они разглядывали новичка Двое его возраста (рыжий и блондин)и один совсем взрослый (кучерявый черноволосый). Белые подоконники, заклеенные стекла.
Макс приподнялся на локтях. Кровать заскрипела. Посмотрел в окно. Серое месиво. Высокоэтажки окруженные черной грязью. Голые редкие деревья. Ноябрь? Март?
Макс опустился. Мыслей мальчика он не чувствовал - тот еще спал… Макс опустился на подушку.
- Что у тебя? Спросил рыжий.
- Не знаю… плохо стало…
- Ты ведь из дет. Дома?
Макс не знал что ответить. Он перевернулся к стене.
Воспоминания начали приходить. Макс отчетливо видел память мальчика. Пролистывал ее и удивлялся. Что было в памяти?... Царский дворец. Сестры. Старец, останавливающий его кровь заговорами. Деревья, покрытые мягкой тканью.
Макс понял, что он в царевиче Алексее Романове. Привстал, осмотрелся… за окном была современная Россия. Наши дни. Макс начал листать дальше.
Еще воспоминания. Избиения в приюте. Издевательства ребят над «монархическим» духом в теле ублюдка. Изнасилования… Корона из картона в дерьме… Проглоченное лезвие…
Макс все понял.
Он был в теле ребенка, больного. Больного глубоко и душевно. И честно веровавшего в то, что он сын Николая Романова.
Потому ребенок молчал – он боялся думать. Он устал от жизни. Апатия хоть как то отодвигала боль.
Есть пока было нельзя. Желудку требовались недели на заживание после извлечения лезвия. Питание через вену. Капельницы, процедуры. Антибиотики.
Все проходило калейдоскопом. Макс много спал и молчал. Изучил жизнь мальчика (Леша его звали) и был шокирован количеством бед пережитым девятилетним телом.
Самое плохое пришло потом.
Лешу привезли в кабинет. Уже окрепший он шел по коридору. Рядом шел милиционер, держащий Лешу за руку. Макс не понимал – как и куда идет Провал…
В комнате сидел мужчина лет 40. В халате. Рядом медсестра в халате.
Садись.
- Как тебя зовут?
- Леша.
- Фамилия?
- Романов.
(Макс опомнился, понял, что нужно контролировать беседу)
- В документах написано Дмитриев? Так какая фамилия?
- (Макс пересиливая отвечал за Лешу) Дмитриев.
- Возраст?
- Девять.
- Родители?
- Не знаю.
- Почему ты проглотил лезвие?
- Они издевались.
- Почему издевались?
- Считали странным.
- Леша – ты с 5 лет говоришь, что царский сын. Это правда?
- Раньше говорил. Теперь так не считаю.
- не ври. Ребята из палаты рассказали – как ты бредишь во сне. Что ты ходишь… как ночью ты задушил Василия. Во сне.
- За что?...
Белые стены. Картина с изображением гондолы, плывущей по Венецианскому каналу, лампа с желтым абажуром, черная ручка в стойке, пластмассовый стакан. …
… - Когда я досчитаю до 3 ты заснешь. Но во сне будешь слушать меня и честно отвечать на вопросы….
Лешу гипнотизировали…
… - Отправить пациента для лечения в психическую клинику имени Осипова.
Макс понял, что одна тюрьма меняется другой…Лекарства не давали и слова сказать…
Лекарства. Белые стены. Муравьи и голоса. Сны и снежинки. Руки несуществующей матери вытягивающие спинной мозг и сорок четыре такта гасящих свечи сырого подвала монастыря… Макс бредил. Тело болело… лекарство… внутривенно…
Потом таблетки.
Макс перестал их глотать. Как только сознательно обнаружил себя в палате. Медсестра ушла. Он выплюнул пилюлю в ладонь и положил в дыру в матрасе. Черт его знает, чем его лечили, но сердобольная молодая медсестра перед уходом сказала, что Максу лучше, и что доктор осмотрит его на следующей неделе и может его переведут в другую ..палату… Леши Макс не слышал, но понимал – скоро спасение… пережить эту неделю, ответить доктору на вопросы и может быть свет станет не так черен…
Каждый день он прятал таблетки. Леши не было слышно. Стена. Сон. Завтрак. Лежать, глядя в потолок. Быть запертым. Остался день. Ночь.
Голос Макса стал слабее. Воля успокоилась. Леши не было, потому контроль Макса стал привычен, потому ослаб.
Он пришел в свои владения внезапно. Во владения занятого чужаком тела. Леша вернулся. Его апатия сменилась яростью. Голос ребенка вырывался внутрь. На лице не двигался ни один мускул, но внутри все обгоралось лавой, хлынувшей из мозга на сердце. Макс был бессилен перед стихией безумия.. Все, что он мог перед таким натиском – так всматриваться в память.. новые воспоминания. Сестры в белых платьях кричат в крови. Отец, просевший на пыльной земле на одно колено… служанки охающие в багровом. Штыки, входящие в юные тела. И эти глаза. Безразличные, смотрящие на ИХ СМЕРТИ как на забаву. … Полное спокойствие. Ни один мускул на лице ребенка не двигался. А Макс плакал внутри над железом пуль железом потерянной короны и железом уничтоженной чести, плакал рядом с измученной уставшей душой другого человека. Леша опять владел своим телом. Он был решителен и сосредоточен. Белые ладони разорвали матрас. Вынули семь таблеток и забросили их в рот, запив кровью из прокусанного языка.
Макс хотел бороться. Крикнуть один раз…и все. Придут и спасут.
Леша зажал язык зубами, кусал губы… сжимал челюсти. Сжал гортань…. Не было даже хрипа. Тихо. Никаких звуков. Вечер. Медсестры лениво сидели в коридорах.
Макс боролся со сном. Несколько минут.
2.
Причина добра и зла различны? Пока рано говорить. Что мы знаем? Добро – созидание, акт творения, трансформации собственной энергии во что то материальное или не принадлежащее тебе ментальное… эмоции допустим.
Зло же – акт разрушения. Дабы поглотить энергию, коею не в силах аккумулировать - приходится извлекать ее из созданного кем то. Извлечение часто ведет к разрушению носителя.
Унизить человека, значит захватить его энергию, пошатнув его силу.. веру в себя.
Возможно причина в стадности и страхе. Слабые боялись стать жертвами сильных - злых и боялись внешних факторов, потому добровольно отдавали себя в их пользование, смеялись над их шутками, позволяли немного над собой издеваться и вступали в их стадо.
А доброта… ей не нужно стадо, оно не имеет страха, оно самодостаточно и воздушно… ему неинтересны суеты кастрированного мира – его дело творить. Но откуда черпает добро энергию. Кроме как связью с мировым хранилищем энергии – ничем иным не могу обосновать это… А кому мировое хранилище силы дает черпать из себя.. лишь «своим».. людям с предназначением. И предназначение может быть лишь одно – не дать миру погибнуть. Но за каждое добро, совершенное добром приходится жертвовать собранной силой, иногда этой силы недостаточно… приходится жертвовать собой….
Из печатного диалога:
«Вопрос? Если эта сила создается многими механизмами вселенной, чтобы потом кто-то мог воспользоваться ей и проявить доброту, то где здесь зло? Получается, что зло бывает лишь тогда, когда этой силы не хватает и приходится брать свою. Зло к себе самому.
Ответ. зло не в силах ей воспользоваться перерабатывает продукты добра разрушая их
Вопрос? Злым доступна отобранная энергия более слабых
Ответ. добро беззащитно, но быстро восстанавливается
Вопрос? Но ведь добрые души подчас могут зачерстветь среди зла
Ответ? это значит - добро целиком собой пожертвовало
добро всегда основано на вере
Зло – это власть цифр. Власть размежевания на худшее и лучшее в результате сравнения. Времени, конечности и ограниченности. Того, что лишает веры…
Как проверить – зло ли перед тобой.
Дай злу нечто неизвестное. Если носитель начнет это отрицать, унижать, высмеивать – оно зло…
добро же изучает, взвешивает, делает вывод и либо принимает, либо отстраняется
но не разрушает никогда»
3. числа всегда зло. Только ими человек может сравнивать, делая вещи относительными друг друга. Водка лучше пива – она дороже. Ты красивее той, т.к. на тебя больше мужчин запало. Ты круче, т.к. у тебя больше денег. Ты умнее – твой IQ выше и т.д. Проблема в том, что люди гонятся за числами, направляя мозг суетой, уходя от духовного, т.е. неоцениваемого ни чем. Числа – зло.
А как же математика? А так. Она вне человека, она объективна. Она – пункт закона развития вселенной. Она абстрактна. Он нейтральна. А вот наделяя вещи числами – мы опошляем их суть, унижаем. Делаем понятными и мелкими. А потом сталкиваем их, сравниваем. Тем самым разрушаем. Как только человек начал считать свои года – он стал смертным, а значит зависимым. Мы поменяли свободу на числа. Числа – зло.
Глава 4. Три брата. 2 женаты. А холостой стал дедом.
1.
«Когда человек становится больше, чем он есть? когда прогрессирует сверх меры... лишь в 2 случаях.
1 - это творческий катарзис. упоение инсайдом прозрения. Когда анабиоз обыденности сметается ментальным родником всевидения.
2 - это банальная любовь. которую некоторые не могут встретить и всю жизнь. Любовь заставляет открывать сокрытые области духовного и интеллектуального, выполаскивает тебя в ободряющих струях зеленой жизни... и ты вновь учишься летать. как тогда, в детстве, когда отец носил 4 летнего мальчика на своих плечах по парку...»
«Привлекая банальное внимание окружающих он все чаще думал о собственной особенности. открытые глаза и смазливая нелепость скрывала 2 грани одной сути. здесь таился и воспитанный добрый малый умеющий радовать все. озарять тихой улыбкой прогнившую суть мира. и был второй человек, умело идущий на поводу толпы, и так же умело манипулирующий ей. Иногда жестокий и корыстный... но любящий быть в центре. любящий прикрывать экстравагантностью свой зачаточный эгоценризм.
Помни о главном.»
«Првет. Жизнь это всегда борьба духовного и телесного. и сил терпеть иногда нет и включаешь какой то особый панцирь, чтобы не уйти в срыв. Лиричный и воспитанный человек, ты только начала открывать свои возможности, главной среди которых пока тебе видится - сводить мальчиков с ума. тебе даже льстит, когда из за тебя дерутся. ощущение, что гадкий утенок стал ярче все чаще не покидает. Но это все наживное и временное. за любовью обязательно приходит нестерпимая тоска, а удача превращается во что то забытое. Пальцы перестают радоваться извлечению лучших звуков. и дух сковывается. глядя на всех свысока нужно уметь любить людей. и помнить - чтобы человек, рядом с тобой стал хуже - сделай ему зло. чтобы человек стал лучше - соверши для него добрый поступок.»
Макс читал буквы на мониторе… Что это? Чье это? Во всяком случае руки были молоды.
В ногах, одетых в спортивные штаны терся черно белый кот. Окна были занавешены. На часах было пол третьего ночи. Человек (носитель)отсылал электронные письма своим знакомым…
- Еще один сумасшедший, чудилось Максу… этого от чего спасать?
От любви к миру…
Макс перечитал строки, вынимая их из памяти.
- Зачем он пишет это?
В винампе звучал депрессивный рок. The Frames. На стенах висели плакаты. Леннон, Мориссон, Индиана Джонс и прочее… Однокомнатка. Старые обои, чай на столе, витамины. Жуткое желание есть. Почему он был так голоден.
Телефонный звонок. Говорил брат носителя. Звал помочь на стройке. Что то пилить надо было. Договорились назавтра. Утром.
2.
Духовное абстрагирование. Отчуждение материального. Внутренний покой. Этот путь очень зыбок. Можно спутать понятия. Можно окунуться в идеализм и перестать слышать остальное. Замкнувшись в себе, считая себя самодостаточным не заметить, как становишься просто эгоистичным…
Развитие человека – всегда ответ на внешние раздражители… проблемы рождают их решения. Отсюда эволюция. Оградившись от проблем аки Будда – можно перестать эволюционировать и начнется неизменная деградация. Нельзя выключаться из социума в духовной борьбе. Только он мерило вашей просветленности. Говорить с каменщиком о камнях, а внутри, не показывая никому – думать о стенах.
3. Макс видел сон носителя. Рывки. Ощущение зыбкости существования. Ощущение, что он (сам носитель) в ином теле. И вспоминает сейчас свою прошлую жизнь. Страх, безумный вопль от неуверенности существования. Ничего нет. Ты смертен. Ты уже мертв. Это все показалось. Все иллюзорно.
После… ощущения выпадающих во рту зубов, разрушения тела при живом сознании. Ощущения повышенной ущербности.
После… Желание успеть все. Успеть записать все песни, написать все рассказы… и ощущение ненужности всего этого. Противоречие уверенности в собственном таланте и собственной же никчемности. Стыд и уверенность в себе. Страх и вера в живое. Информационный голод и пресыщенность миром. Макс читал все это в носителе. Понимая. Что тот близок к безумию.
Утро. Будильник. Носитель решает идти ли ему на работу. Потом просто закрывает глаза и ложится спать. Снова спит. Просыпается. Смотрит на часы, понимает что опоздал. Стыдно. Страшно. Пишет какое то смс на работу… идет заваривать зеленый чай. Смотрит в окно. Там зима. Белая и холодная. Люди идут. Он стоит. Он садится за компьютер. Так идут сутки. Так проходит много времени. За компьютером. В играх и форумах. Все что угодно, чтобы забыть носителю, что он все еще жив и молод. На другой день работа. Уроки. Общение с несколькими людьми. Много молчания. Констатация информации для детей. Просто и отстраненно. Путь назад. Маршрутка. По дороге видит, как мужики закапывают в сугроб мешок с мусором. Хочет подойти и спросить, не стыдно ли тем… потом понимает, что бесполезно… Подходя к дому видит фуру из трубы которой идет дым. Машина чадит. Воняет гарью и выхлопами. Нечем дышать. Люди проходят мимо, но молчат. Носитель прикрываясь шарфом проходит мимо машины, но в последний момент поворачивает лицо к водителю и бурчит, что нечем дышать. Водитель показывает с улыбкой большой палец. Носитель показывает средний. Водитель открывает дверь и кричит
- чувачек иди сюда.. кому ты это показал?!
- Дышать нечем…
- А понтуешься чего?
Носитель заходит поскорее в подъезд и еще раз произносит в мыслях ясную истину. «В таком мире жить нельзя»…
4. Смерть это заложенная часть жизни. Слоны, физически не имеющие смертельных недугов – уходят умирать. Листья опадают осенью, даже произрастая в тепличных условиях. Смерть естественна. Даже более – она генетически заложена. И даже самый разздоровый старик умрет в свой срок. Иногда без видимых на то причин. Почему она страшит. Это понятно – мы боимся неопределенности. Потому сознанием и правят логические объяснительные схемы. А смерть… великий дар. Защита от вечных самоповторов. К среднему возрасту мы теряем свежесть восприятия. Мы больше не учимся. Не удивляемся. Мы каменеем. Спасибо, смерть, что избавляет от собственной никчемности.
5.
Носитель не выходит из дома. Он один. Квартира. Кот. Темнота. Тишина. Носитель записывает сидя за компьютером… песни, которые не будут продаваться и слушаться, стихи, которые найдут нескольких читателей и исчезнут, и прозу. Зачем он пишет ее? У него слабая память. Он просто записывает то, что его удивляет. Носитель боится забыть важное.
Творчество это страшный снежный ком. Чем больше ты в нем, тем больше оно тебя поглощает. Идеи цепляются за идеи уводя от реального, привычного, бытового. Креативщику нужен строгий администратор. Иначе - кто знает, куда первого заведет путь фантазирования. Он может легко выпасть из рамок … привычного .. и навсегда остаться в стане сумасшедших. А ради чего? Что ему с ненужного никому творчества? Способность оригинального мышления – тоже, поверьте, не делает счастливее… хотя с ней хотя бы не ненавидишь себя.
Пришло время выбирать. Носитель несколько дней не выходил из дома. Он решил – отправляет этот рассказ в редакцию. Если не печатают – перестает писать навсегда. Находит работу… лучше несколько. И начинает искать … базу для создания семьи. Пусть привычные для миллионов людей ценности наполнят его хоть каким то смыслом. Он сделает выбор в пользу скучного, но понятного всем… воспитание детей…. Ему надоело…
Макс наблюдает. Тихо и осторожно он не вступает в эту игру. Да и шанс последний. Третья попытка спасти эту вымученную душу.
Макс смотрит, как носитель отправляет письма со своим рассказом в издательства. Потом встает, включает будильник и ложится спать. В шесть утра.
На полке лежит толстый том Эдгара По. Кот облизываясь возвращается с кухни. Носитель звонит другу. Они днем пойдут на кладбище. Год со смерти учителя.
Встречаются на остановке. Их четверо. Двух их них носитель не видел около года. Покупают венок, цветы, водку. Едут. Кладбище находится у деревни недалеко от трассы. Снег. Тропинки нет. Идут по колено утопая в белой каше. Начало марта. Поют птицы. Очень красиво. Могила…. Говорят, вспоминают учителя и шутят… проходит время… пять вечера. К могиле идет последняя жена учителя. молодая… с которой тот расстался… скандалы…
Она пришла к отцу своей дочери. Вечером. Чтобы никто не мешал…
6.
Проходят дни….
Носитель смотрит в монитор…. Ложится спать.
Засыпает.
Макс встает с постели. Садится за стол. Входит в почтовый ящик носителя….
………
…
..
.
Утром носитель выпивает стакан воды. Одевается. Выходит за дверь квартиры. Под/над серым светом захоженной лестницы стоит ведро накрытое газетой с фотографией Бриджеса, в руках которого «Оскар». Носитель улыбаясь проговаривает: «Dude».
Берет бумагу и аккуратно разрывает ее пополам. В правой руке фото, в левой – текст. В просвете между клочками листа он видит содержимое ведра и делает шаг назад. Ударившись головой о дверь – трет затылок рукой со скомканным ошметком, а ладонью второй руки бороду. Присел на корточки. … Смотрит… Внутри ведра плавает младенец. Сантиметров 15 в длину. Серо –коричневое сморщенное тело будто сошло из фильма о Бене Батоне. Глаза эмбриона закрыта. Носитель засовывает указательный палец в жидкость ведра. Поднимает ладонь с тягучей мутной влагой на ногте. Капли падают на ботинок в форме креста. Носитель облизывает палец. Горьковатая жидкость. Выплевывает. Рассматривает младенца дальше. Пуповины вьется рваной трубкой, расходясь на нити, будто ее старательно пережевали. Жив ли ребенок? Носитель тычит тело пальцем, в ответ корявые руки с несформированными «обрубками» на ладони обхватывают перст. Носителя тошнит… прямо в ведро с мальчиком.
Город. Носитель с ведром идет по улице. Куда? В милицию? В больницу? Сколько эмбрион еще будет жить? Может его вылить в лужу. Или скормить собакам? Он все равно обречен… На правое плечо носителя садится белая бабочка, на левое – пчела…
- Вылью..
Пчела улетает.
- Отнесу в больницу…
Бабочка падает под ступню носителя. Тот давит крохотное тело. Остается белое пятно с зеленой сердцевиной.
Впереди идут два милиционера. Патрулируют. Лет по 20. Лысые и тупые. Высокий и толстый . Сразу видно. Видно.
Носитель подходит к ним и протягивает ведро…
Менты рассматривают содержимое:
- Он там Резиновый?
- Нет.
- дохлый?
- Нет.
- Мне он пока не нужен. – Качает головой толстый.
- А мне в принципе не нужен. – Одобрительно цокает высокий. Но можем дать адрес, там купят. Шота хорошую цену даст. Он нормальный мужик. Мент обрубком карандаша пишет телефон на фантике от конфеты и засовывает в карман куртки носителя.
Больница….
Носитель с ведром проходит в дверь. За ней охранник и «вертушка».
- что у вас. - Мычит он заученный текст.
- У меня эмбрион. Нужно к врачам его.
- Ждите. – Охранник в пиджаке по рации неразборчивым басом бурчит что то кому то. Кто то соглашается.
- Вам в 114-ю. вперед по лестнице, дальше по указателю.
- какому?
- Тому, что с красными буквами.
Носитель с ведром прошел через «вертушку», через 40 шагов миновав алую надпись «СОР» открыл дверь. За столом сидела 35 летняя женщина строгого вида. Узкие губы были накрашены бледными остатками розовой помады. Крепкая фигуры ладно подошла к простиранному десятки раз халату.
- Что у вас?
- Ребенок.
- Ставьте.
Носитель поставил ведро перед врачом. Дама натянула прозрачную перчатку на ладонь и опустила пальцы в ведро.
- он дышит в этой жидкости. Это околоплодная жидкость. Она чрезвычайна богата стволовыми клетками. Вы не против, если мы ее возьмем… в медицинских целях?
- мне все равно. Что будет с ребенком.
- Если ему дать имя – то с ним все будет в порядке.
Носитель прошептал…: «Дайте ему мою фамилию и отчество»
- А имя ребенка?
- Илья…
………………………………
Я не хочу и не буду писать дальнейшее. Хочется пойти против. Хочется выключить монитор, вырвать клавиатуру… колонки оставлю. Я люблю джаз.
Хочется выкрикнуть гадость. Одна проблема – некому. Теперь вы поняли суть одиночества. Это когда твоя могила в тебе.
Эпилог
Никто никогда не узнает, почему Макс оказался в лесу. Почему он был в чужой крови, а на ботинке был вырезан крест. Я этого не знаю. А Макс не помнит.
Чья это была кровь? Заносчивого сослуживца, офицера самодура… или просто у Макса пошла из носа …. Ботинок? святости ради ли он вырезал его или по пьяни хотел изобразить свастику – но этот путь привел его в лес. В место сакральное.. место очищения. Место перезагрузки для души.
Сквозь темноту он различал слова ведьмы…
«Последний из троих был обречен на жизнь, при ……..
…
выбирать… пусть выбирать из плохого, но выбирать. ….
…
…
идти по течению, …
ам определишь его, и больше не ….УБИВШИХ тебя в армии… от банальной попойки… глотать лезвие ради потехи – эка глупость… но того требовало общество. Теперь ты 10 раз подумаешь над любым из св…..щай.»
Перезагрузка.
Он проснулся….
Макс встал с постели. ЕГО постели. Это был его дом… окно хрущевской пятиэтажки с цветами и видом на лето… конец лета. Макс подошел к зеркалу…
Оттуда смотрело юное 15 летнее… ЕГО лицо.. из прошлого… послышался скрип… половицы… открылась дверь… Мать в халате. ЕГО мать. Он заулыбался… сдерживая слезы..
- Привет.
- Доброе, сын. Иди ешь. Одевай галстук… цветы в прихожей. С днем знаний….
Макс летел словно на крыльях по теплому ясному городу. 1 сентября. Его первый день в колледже. Впереди 4 года романтики… обучения и влюбленности, молодости и… осмысленных безрассудств. Настоящей жизни.
И вот он среди таких же молодых и красивых с цветами и улыбками готовится стать настоящим человеком…..
20.05.2010. Брянск
Конец.