Мне снился сон, а в нём - такие страсти
Кипели горячо вокруг меня.
Держал в руках я крепко Птицу Счастья -
Сегодняшнего, а не завтрашнего дня.
Они с Фортуной что-то обсуждали,
Подначивал их громко пьяный Риск.
Хотели что-то дать мне, но не дали
И к вечеру изрядно набрались.
Моря и океаны - по колено.
Проблемы? Им - любые по плечу.
Я говорю им (...как горох о стену),
И вот уже я им вовсю кричу:
"Куда несут вас черти?! Эй, дурёхи!
Вас надо было б посадить на цепь..."
Смотрю, Фортуне стало очень плохо,
И боль застыла на её лице.
А Птица развалилась под забором.
Храпнувши пару раз, ушла во сны.
Какой-то мент ей выговаривал сурово,
А ей - всё пофиг: в спячку - до весны.
Откуда-то несутся крики, вопли,
По улице течёт людской поток.
Чеканя шаг, идёт «по курсу» «гоблин»,
И в этом он – совсем не одинок.
Они, сдаётся, дали где-то маху,
И вот, полнЫ сегодня грустных дум.
Идёт толпа тех, что послали на…,
За ней, - кого направили в …
Вот, вразнобой прошли вальяжно «дяди»,
Потом проехал милицейский «Форд».
Затем, как будто маршал на параде,
Процокал Конь в пальто, собою горд.
Я слышал смех, почти что беспричинный,
Что разливался весело вокруг.
И видел я, как Волк Тамбовский чинно
Втирал, что, дескать, он – товарищ, друг...
Про это даже сочинили песню
На долгие и долгие века –
Вот памятник стоит на лобном месте,
Где Муки Совести загрызли мужика.
Что за дела и кто – все эти люди?
И как живут они здесь день за днём?
Твердил чудак, что хуже уж не будет,
Мол, надо - ВСЁ найдём мы днём с огнём.
Я чувствовал, что пробужденье – скоро,
И у меня захватывало дух...
А в задницу сноровисто, с задором
Клевал кого-то Жареный Петух...