***

Холодный свет из пелены седого мрака,
Играя тенью льется пламенем свечи,
Сменяя медленно агонию заката,
Луна от бездны достает свои ключи.

И словно сеятель невидимой десницей,
Усыплет небо мириадами огней,
Впрягая звезды в золотые колесницы,
Сквозь млечный путь погонит резвых лошадей.

Вся мишура дневного призрачного света,
Коснувшись полночи невидимых границ,
Исчезнет в сумерках до самого рассвета,
Весь мир иллюзий и красивых небылиц.

Лишь только ночью пробуждаются мгновенья,
Неуловимые в беспечной суете,
И чуть коснувшись словно ветра дуновенье,
Вновь исчезают навсегда в небытие.

Но в этот миг так упоительно желанный,
Душа вселенной отражается во мне,
И сокрушаются пределы мирозданья,
И время с вечностью стоит наедине.

Все, что казалось нерушимо леденящим,
Таким незыблемо холодным испокон,
Вдруг наполняется сознанием пьянящим,
И бездна дышит на меня уже в упор.

Где вечный хаос возвышается стеною,
Судьбой шутя игривый случай правит бал,
Там лик вселенной обнаженный предо мною,
Во всей красе своего величия предстал.

Где праздный разум чертит смутные границы,
Где многоточия рисует горизонт,
Где в одночасье все слова теряют смысл,
Там властный дух меня плененного несет.

Там небеса ниспосылают откровенье,
Там разверзаются врата великих тайн,
И растворяется во мне богов творенье,
Как будто капля поглощает океан.

И разрывая пелену мирского тлена,
Всех чувств терзающих безудержную страсть,
Я оставляю бренный мир земного плена,
И бесконечность надо мной теряет власть.

Столетий сонмы рассыпаются в мгновенья,
И задыхаясь замедляет время бег,
Своего бессмысленно немого ползновенья,
За веком с жадностью заглатывая век.

Кто приподнял завесу вечности хрустальной,
Не сможет быть, таким как прежде никогда,
И не постичь тому вовек священной тайны,
Кого стальною хваткой держит суета.

О, человечество, безумия созданье,
Напрасно мнишь себя творения венцом,
И в бесконечной паутине мирозданья,
Ты лишь мгновение забытое творцом.